![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
byddha_krishna1958
"1922 год — тот год, когда Т. С. Элиот издал “Бесплодную землю”, Джеймс Джойс — “Улисса” и умер Марсель Пруст, — несомненно, был определяющим для литературного направления, теперь известного как модернизм. В том же году Вирджиния Вулф вынесла на суд публики свой третий роман, “Комнату Джейкоба”. Это была наиболее экспериментальная из написанных ею к тому времени книг, о которой сама писательница говорила: “Наконец-то (к сорока годам) я поняла, как рассказывать о чем-то собственным голосом”. Главные события года не прошли мимо Вулф. Именно издательство“Хогарт-Пресс”, во главе которого стояли Вирджиния и ее муж Леонард, впервые в Англии опубликовало “Бесплодную землю” — почти сразу после выхода поэмы в Америке. Вулф и Элиот обсуждали и “Улисса”: Элиот пытался убедить писательницу, что после выхода этого романа с XIX веком в литературе покончено — “Улисс” продемонстрировал всем и каждому исчерпанность и пустоту бытовавших прежде стилей письма. Что касается Вирджинии Вулф, то, будучи тонким и наблюдательным, хотя и не всегда благожелательным судьей своих современников, она отнеслась к роману куда скептичнее. Писательница признавала за книгой определенные достоинства, но объявила ее “осечкой”. Возможно, в Вулф неосознанно говорила задетая за живое пуританка, потому что ее реакция была не очень характерна для членов Блумсберийского кружка, к которому принадлежала писательница. “В этом романе есть что-то плебейское, не только в прямом смысле слова, но и в самой литературной технике”, — обронит она в своем дневнике. Типично блумсберийское суждение: проницательное и все же не без примеси аристократического высокомерия. Это мнение ей позже пришлось пересмотреть (хотя лишь отчасти), когда написанное Джойсом, вполне естественно, стали сравнивать с тем, что делает она сама. Джойс шел дальше, но, как чувствовала Вулф, эта эволюция была лишь развитием уже найденного в литературе, ей же было интересно двигаться в иную сторону.
Между тем Вулф была загружена своей обычной работой, имевшей непосредственное отношение к текущей литературе. Среди писателей ХХ века мало кто был в той же мере наделен творческим даром и работоспособностью, как она, и мало кто оставил нам столь богатое описание своего опыта, чувств и самой эпохи. Много лет Вулф писала рецензии и уже начала уставать от этого занятия. Решение, принятое писательницей в этой ситуации, весьма для нее типично — она начинает еще один грандиозный проект: собирает под одной обложкой свои рецензии на современные произведения и классику. Книга дает ей возможность сформулировать собственные взгляды на литературу, в чем-то уточнить их и, кроме того, поднять читателей до уровня своих критических суждений. Этот сборник был опубликован в 1925 году под названием “Обязательное чтение” — в том же году вышел и новый роман Вулф. Пожалуй, “Обязательное чтение” — лучшая критическая книга о литературе модернизма, написанная в Англии 20-х годов, — рядом с ней можно поставить разве что “Священный лес” Т. С. Элиота, изданный, соответственно, в “Хогарт-Пресс”. Не будем забывать: покуда модернизм как литературное движение не устоялся, критика была куда более востребована. После публикации сборника статей перед Вулф встал вопрос, каким быть ее следующему роману и какой должна быть современная проза.
Вулф было нелегко решиться на этот следующий шаг, если она хотела стать тем, кем хотела, — действительно современным писателем. Она пришла к осознанию того, что популярные романы не ее призвание: как писателю ей не интересны сильные характеры, страсти — все, что привлекает публику; ей интересно совсем иное — то, что она назвала “ускользающей индивидуальностью”. С этим настроением она принялась за сложный текст — через два года он превратился в одну из самых важных и едва ли не самых английских книг, оставленных нам модернизмом. Все началось с рассказа, названного “Миссис Дэллоуэй на Бонд-Стрит”: он был закончен в октябре 1922 года, а в 1923-м опубликован в американском журнале “Клокфейс”. Однако законченный рассказ “не отпускал”, и Вулф решила переработать его в роман.
Первоначальный замысел лишь отчасти похож на то, что нам известно сегодня под названием “Миссис Дэллоуэй”. Предполагалось, что в книге будет шесть или семь глав, описывающих светскую жизнь Лондона, одним из главных героев был премьер-министр; сюжетные линии, как и в окончательном варианте романа, “сходились в одну точку во время приема у миссис Дэллоуэй”. Предполагалось, что книга будет довольно жизнерадостной — это видно по сохранившимся наброскам. “Должно быть забавно”, — писала Вулф в дневнике. Однако в повествование вплетались и мрачные ноты. Как объясняла Вулф в предисловии, которое публикуется в некоторых изданиях, главная героиня, Кларисса Дэллоуэй, должна была покончить с собой или умереть во время своего раута. Потом замысел претерпел ряд изменений, но некоторая одержимость смертью в романе так и осталась — в книге появился еще один главный герой — контуженный во время войны Септимус Уоррен Смит: по ходу работы предполагалось, что на приеме должны объявить о его смерти. Как и окончательный вариант, промежуточный заканчивался описанием приема в доме миссис Дэллоуэй.
До конца 1922 года Вулф продолжала работу над книгой, внося новые и новые поправки и подробно комментируя все изменения в своем дневнике; она подчеркивала: “При всем том — очень выстроенная композиция”. Новый план повлек за собой не только сюжетные изменения. Ключ ко всей работе — замечание писательницы о том, что основной акцент должен стоять на описании происходящего в сознании героев: “Проблема в том, можно ли высветить, что творится в сознании миссис Д[эллоуэй] и С[ептимуса]”. Подобно “Улиссу” — и не под его ли влиянием? — книга написана как поток сознания и восприятия. Как и у Джойса, все события, происходящие в романе, укладываются в один день — день, когда Кларисса Дэллоуэй устраивает прием. Поначалу Вулф хотела назвать новую вещь “Часы”, чтобы самим заглавием подчеркнуть разницу между течением “внешнего” и “внутреннего” времени в романе. Хотя идея казалась весьма привлекательной, книга, тем не менее, писалась с трудом. “Я истерзана миссис Дэллоуэй, как старый флаг ветром, — говорит Вулф в дневнике. — Мне нужно остановиться; подумать, что же я хочу рассказать”. Когда книга была дописана, Вулф проговаривается: “Это мука… сплошная мука, однако — конец”. Несомненно, это была работа, связанная с погружением в глубины собственной психики, в тайну творчества. Работа над книгой подчинялась перепадам настроений самой Вулф — от взлетов до отчаянья — и требовала, чтобы писательница сформулировала свой взгляд на реальность, искусство и жизнь, которые с такой полнотой выразила в критических работах. Вулф нужно было обрести уверенность в собственном голосе, в чуткости своего восприятия, в своей способности запечатлеть эпоху. “В сорок лет я начинаю постигать закономерности собственного мышления”, — пишет она в дневнике.
Вирджиния Вулф вела дневник с 1915 года до самой смерти, то есть до 1941 года. Это один из самых ярких литературных документов — впечатляющая летопись ее встреч, бесед, наблюдений, эмоций, литературных прозрений и прежде всего ее работы над собственными вещами. К моменту ее смерти эти дневники насчитывали 27 томов — часть их, имеющая отношение к литературно-критическим занятиям и сочинительству, была в 1953 году издана ее мужем Леонардом под названием “Дневник писательницы”. Ближе к нашим дням солидная выборка из большого массива дневников была опубликована в виде прекрасно отредактированного четырехтомного издания, к тому же вышли ее письма. В дневниках, письмах и записных книжках Вулф запечатлен редкостный и тщательный анализ ее метода. Мы знаем, как Томас Манн сочинял “Доктора Фаустуса”, знаем, как Андре Жид работал над “Обманщиками”, — и это помогает понять, как менялись в ХХ веке отношения писателя и реальности. Заметки о “Миссис Дэллоуэй” в дневниках и записных книжках писательницы являют живую историю написания одного из самых важных для современной литературы романов. Он был тщательно и вдумчиво спланирован, тем не менее писался тяжело и неровно, периоды творческого подъема сменялись тягостными сомнениями. Порой Вулф казалось, что она пишет легко, быстро, блестяще, а порой работа никак не сдвигалась с мертвой точки, порождая у автора чувство бессилия и отчаяние. Перед писательницей неотступно стоял вопрос, где остановиться и сколько жизни вложить в роман, а потом, когда он уже был близок к завершению, — как сплести все нити воедино.
ДАЛЬШЕ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ -http://magazines.russ.ru/inostran/2002/12/br31.html
