Записная книжка мистика. В поисках эликсира Жизни

[byddha_krishna1958]

У.А. Эйтон – алхимик Золотой Зари

Эллик Хоув

Преподобный Уильям Александр Эйтон и его жена присоединились к Герметическому Ордену Золотой Зари (далее G.D.) в июле 1888 года, примерно через четыре месяца после того, как его основал коронер Лондона, д-р Уильям Уинн Уэсткотт. Фактически, Эйтон был двенадцатым новобранцем Уэскотта. У.Б. Йейтс, который встретился с ним вскоре после того, как сам стал членом Ордена в марте 1890 года, описывал его (хотя и не называя его по имени) в своей автобиографической The Trembling of the Veil (1922, p.70), как седовласого пожилого священника, который был «наиболее паникерской личностью», каковую он когда-либо знал. Самуэль Лиддел Матерс (который позже называл себя граф де Гленстрей или граф МакГрегор), сооснователь G.D., представил его Йейтсу со словами: «Он объединяет нас с великими адептами прошлого». Йейтс продолжал:

Этот старик отвел меня в сторону, чтобы спросить: «Надеюсь, Вы никогда не вызывали духов – это очень опасное занятие. Говорю Вам, даже планетарные духи, в конце концов, выступают против нас». Я спросил: «А сами Вы когда-нибудь встречали призрака?» «О, да. Однажды», - ответил он. «Моя алхимическая лаборатория находится в подвале под моим домом, там, где епископ не может ее увидеть. Однажды я ходил вверх-вниз и тут услышал чьи-то шаги, которые раздавались неподалеку от меня. Я обернулся и увидел девушку, в которую был влюблен в молодости, но уже давно умершую. Она хотела, чтобы я ее поцеловал. Но нет, я ни за что бы этого не сделал». «Почему?», - спросил я. «О, тогда она смогла бы получить власть надо мной». «Ваши алхимические изыскания имели какой-либо успех?», - поинтересовался я. «Да. Однажды я произвел эликсир жизни. А французский алхимик сказал, что он имел надлежащий запах и правильный цвет (алхимиком мог быть Элифас Леви, который посещал Англию в 60-х и мог сказать нечто подобное).

Письма Эйтона свидетельствуют о его потрясающем знании алхимической и оккультной литературы, которую он мог читать в оригинале на латыни, а также о том, что он проводил лабораторные алхимические эксперименты. Кроме того, они отражают чувство вины, которое приходской священник англиканской церкви должен испытывать, занимаясь столь нетрадиционными изысканиями: он боялся, что, как о том говорит Йейтс, его епископу станет известно о происходящем в его подвале.

Как мы увидим, у Эйтонона – Frater Virtute Orta Occident Rarius («Ведомых добродетелью редко ждет паденье») в G.D., чья жена – Soror Quam Potero Adjutabo («Я помогу всем, чем смогу») – под его шапкой священника было множество причуд, включая навязчивый страх козней со стороны Черных Братьев (Иезуитов!) и наивную веру в подлинность существования махатм Елены Петровны Блаватской, ее и Теософского Общества незримых вождей. Также он верил в элементалей (природных духов) и опасные места, в который обитают «гномы». С любой точки зрения, викарий Чекомба, деревушки с населением около 450 человек, расположенной вблизи Бенбери в графстве и диоцезе Оксфорд, был странным и незаурядным человеком.

У.А.Эйтон, сын Уильяма Кэпона Эйтона, родился в лондонском районе Блумбери 28 апреля 1816 года, а, значит, когда он в 1888 году вступил в G.D., ему шел 73 год. (Уэсткотту было тогда сорок, А Матерсу – тридцать четыре). Он учился в школе Чартерхаус в лондонском Сити (задолго до того, как она переместилась в более здоровую среду в Суррее в 1872 г.) и в 1837 году поступил в Тринити Холл, в Кембридж, (стипендиат, лауреат премий за сочинения на латыни 1838-9, бакалавр гуманитарных наук 1841). В следующем году он был рукоположен в дьяконы, а в 1843 году – в священники. Он служил в многочисленных сельских приходах на севере центральных графств, пока в 1873 году не был определен на должность викария Чекомба. Имел он или нет особое призвание к тому, чтобы стать священником – вопрос спорный, но, в конце концов, это обеспечило ему скромное жалование (ежегодных 300£ в Чекомбе) и достаточно свободного времени для его исключительно личных интересов. В Викторианскую эпоху англиканская церковь предлагала убежище многим молодым людям, не склонным к коммерческой деятельности, и отрывок из письма Эйтона наводит на мысль, что уже примерно к тому времени, как покинул Кембридж, он был захвачен алхимией и оккультизмом.

Эйтон был посвящен в масонский орден в ложе Св.Иоанна №601 в Веллингтоне, Шропшире, в 1866 году незадолго до своего пятидесятого дня рождения, когда он был приходским священником в близлежащей деревне Эукенгейтс. Тем не менее, когда он в 1868 году переехал в Эдингейл, еще одну деревушку, теперь уже вблизи Тэмворта, то не обеспокоился тем, чтобы присоединиться к местной ложе (Мармион №1060 в Тэмворте) вплоть до 1871 года. И снова, по прибытии в Чекомб в 1783 году, прошло два года прежде, чем он вступил в ложу Червелл №559 в Бэнбери. Эйтон стал ее Досточтимым Мастером в 1878 году, но после апреля 1881-го прекратил посещать собрания, хотя оставался в Чекомбе на протяжении еще тринадцати лет. Очевидно, его интерес к обыкновенному масонству был не очень велик, хотя время от времени он посещал ложу Черчилль №478 в Оксфорде (вступил в нее в 1871 году) и в Вестминстере и ложу Кистоун № 10 (Лондон) в 1872 году.

Используемый Объединенной Великой Ложей Англии более или менее стандартный Ритуал Эмулейшн не мог быть очень притягательным для того, кто в самом деле создал эликсир жизни. «Французский алхимик сказал, что он имел надлежащий запах и правильный цвет…», - сказал он У.Б.Йейтсу, - «однако, первый эффект эликсира – выпадение ваших ногтей и волос. Я опасался, что, может быть, сделал ошибку, и больше ничего не произойдет, поэтому убрал его на полку. Я думал, что буду пить его, когда стану стариком, но, достав его оттуда однажды, обнаружил, что он весь высох».

После выхода в 1894 году в отставку (со скромной пенсией) Эйтон вместе с женой переехал в деревню в Восточный Гринстед в районе Сассекса. После ее смерти (примерно в июле 1898 года) он недолго жил неподалеку от Дартфорда в Кенте, в 1900 некоторое время провел в лондонском районе Шефердс Буш, пока, в конце концов, не переехал в Сэффрон Уэлден в Хертфордсшире, где скончался 1 января 1909 года (в возрасте 92 лет).

За очень незначительным исключением сохранившиеся письма Эйтона (в общей сложности около семидесяти) были написаны Фредерику Ли Гарднеру (который был младше Эйтона на сорок лет) в период с марта 1889 по ноябрь 1905 года. Убежден, они заслуживают публикации, поскольку проливают дополнительный свет на значительное распространение интереса к оккультизму, каковой начался, когда таинственная мадам Блаватская окончательно обосновалась в Лондоне в начале 1887 году. Вместе с полковником Генри Олькоттом и Уильямом К. Джаджем она в 1875 году основала в Нью-Йорке Теософское Общество. Его лондонское отделение было создано тремя годами позже, однако, пользовалось незначительным общественным вниманием, пока 1881 году Г.П.Синнет, один из тех, кого мадам Блаватская обратила в свою веру в Индии, не опубликовал работу «Оккультный мир». Шестьдесят лет спустя А.Э.Уэйт назвал его «поразительным отчетом о странных явлениях с еще более странными притязаниями». «Я очень хорошо помню ту странную компанию, что собиралась в гостиной Синнета на теософских мероприятиях», - продолжает он, - «астрологи, месмеристы, хироманты, и весьма, весьма незначительное число представителей разнообразных групп спиритов».

Когда в 1888 году Уэсткотт основал Герметический Орден Золотой Зари, он намеревался сделать его тайной и весьма привилегированной альтернативой Теософскому Обществу, фактически же – школой оккультизма, основывающегося на западной герметико-кабалистической традиции, а, значит, лишенной каких бы то ни было элементов индуизма и буддизма. Теософское Общество было открыто для всех, кто пожелает к нему присоединится, двери же, что вели в G.D., строго охранялись.

Большинство мужчин, которые присоединились к G.D. на раннем этапе (вплоть до 1892 года) были друзьями Уэсткотта по Societas Rosicruciana in Anglia, известном посвященным как Soc. Ros., которое было исключительно масонским. S.R.I.A., в котором Уэсткотт был генеральным секретарем, хотя получил звание Высшего Мага в 1892 году, не было масонской ложей, однако, на протяжении 1880-х все больше и больше приобретало характер эзотерического эквивалента известного общества. Оно имело колледжи (т.е. отделения) в провинции, например, в Бристоле, Йорке и Ньюкасле-на-Тайне. После 1887 года добрая часть его членов присоединилась также к Теософскому Обществу. Эйтон же никогда не состоял в Soc. Ros., поскольку, вероятно, находил неудобным ездить в Лондон на ежеквартальные встречи в Метрополитен Колледж. У.Б.Йетйс также не был его членом, так как он не имел необходимой масонской степени, а Теософское Общество он покинул, когда в марте 1890 года вступил в G.D.

Фредерик Ли Гарднер, которому адресована большая часть сохранившихся писем Эйтона, родился в 1857 году в Хайбери на севере Лондона и был сыном бухгалтера. Семья переехала в только что получивший развитие район Гуннербери в Чизвик к 1870-м, поскольку дети Грднеров обучались в школе Годольфин в Хаммерсмите. Свою трудовую деятельность он начал в качестве клерка в брокерской конторе (ок. 1875-1876 г.г.), а впоследствии основал свою собственную небольшую брокерскую фирму. Приблизительно в 1885 году он женился.

Его родители увлекались спиритизмом, и он производил записи сеансов, каковые проходили в их доме в 1878-79 г.г., и медиумом на которых был некий Джозеф.[ii] Однажды «ФЛГ попал под некоторое влияние Серебряной Звезды», - последний был, без сомнения, из бесчисленных индейцев, которые объявляли себя «духовными вождями» - «и приложил все усилия, чтобы избавиться от него, делая пассы над медиумом». Он был среди множества тех, кто вступил в Теософское Общество, когда в Лондон прибыла мадам Блаватская. Гарднер хранил два листа бумаги, с записанным на них неустановленным почерком при помощи автоматического письма посланием. Оно начиналось: «Махатма м-ра Гарднера – Кут Хуми – и мы желаем, чтоб он узнал об этом. Ранее мы не сообщали тебе об этом. Если теперь м-р Гарднер использует личное имя махатмы, они укрепит связь, но он никому не должен говорить».

Он активно работал в Теософском Обществе, лично знал мадам Блаватскую, принадлежал с 1890 года к широко известной ложе оной и присутствовал на кремации в Уокинге, после ее смерти 1891 году. Тем не менее, в 1902 году в Chiswick Times он писал, что «в последнее время его интерес к движению еще меньше, чем и без того невеликая симпатия к его нынешнему руководству», что означает, что он не питал большой любви к миссис Анни Безант и ее коллегам. Согласно тому же изданию, «он был журналистом, и, пока этот журнал, редактировала мисс Мэйбл Коллинс … он подготовил серю статей для The Lady. Однажды ему поступило предложение стать редактором финансово-коммерческого отдела Vanity Fair, которое он отклонил, также он был постоянным корреспондентом Lucifer.[iii]

Масонская карьера Гарднера была недолгой. Он был посвящен в ложе Монтефиоре №1017 (почти все ее члены были иудеями) в октябре 1886 года (в возрасте 29 лет), однако, покинул ее в июне 1889 года, спустя три месяца с начала своей переписки с Эйтоном. Возможно, масонство не удовлетворяло его желания дальнейшего познания, выражаясь масонским языком, «скрытых тайн Природы и Науки», а алхимия и теософия a la Блаватская, вероятно, представлялись ему лучшим проводниками по интересовавшей его территории. В 1902 году он утверждал, что владеет библиотекой по алхимии и оккультизму объемом более 10 тысяч томов, включающей «превосходный комплект работ Томаса Тэйлора, платоника». Свой путь в G.D. он нашел в 1894 году, однако, покинул лондонский храм Изида-Урания осенью 1897 года после впечатляющего скандала с МакГрегором Матерсом, бывшим на ряду с д-ром Уэсткотом одним из руководителей Ордена. Я описал его короткую, но отнюдь не бедную на события карьеру в G.D. довольно подробно в The Magicians of the Golden Dawn,[iv] и здесь нет необходимости говорить больше. Порвав с G.D., Гарднер остался в дружеских отношениях с д-ром Уэсткотом, который, правда, по иным причинам, был вынужден отойти [в Ордене] на второй план несколькими месяцами ранее. Тем не менее, он и в дальнейшем оставался Верховным Магом Societas Rosicruciana in Anglia, пока в 1920 году не отправился жить в Дурбан, в Южную Африку. При этом, в 1924-м, за год до своей смерти 30 июня 1925 года, он все еще продолжал переписываться с Гарднером.

Ранняя связь Гарднера с Soc. Ros. остается неясной – например, почему он 12 апреля 1894 году присоединился к Колледжу в Бристоле, а не к Коллежу Метрополитен в Лондоне. В протоколах последнего за 1897-98 годы под датой 13 января 1898 года указано, что «В[есьма] Д[остопочтенный] Фредерик Ли Гарднер, передавший в управление Верховного Совета за номинальную плату прекрасное помещение под Библиотеку и Офис и исполняющий важные обязанности Библиотекаря, возведен в Почетный 8° и будет действовать как заместитель Генерального Секретаря». Поскольку в Soc. Ros. любили такие впечатляющие титулы, Гарднер был также Генеральным Библиотекарем. В 1901-05 годах он являлся Генеральным Секретарем общества, однако, нет никакой информации относительно его позднейшей связи (если таковая имела место) с масонскими «розенкрейцерами».

В 1903 году он опубликовал (в частном порядке) Catalogue Raisonne of Rosicrucian Books тиражом в 500 экземпляров, введение к которому подготовил д-р Уэсткотт. В том же году вышло и второе издание. В 1911 году последовало издание Astrological Books, содержащее информацию о некоторых публикациях начала девятнадцатого столетия, ранее нигде не имевшуюся, и, наконец, в 1912 году – Freemasonry: A Catalogue of Lodge Histories, который был только кратким перечнем. Для них д-р Уэсткот также подготовил небольшие статьи. Предисловие к Lodge Histories упоминало грядущую библиографию алхимических трудов, однако, она так никогда и не вышла.

В марте 1903 года Гарднер отошел от активной деятельности на лондонской фондовой бирже и с этого времени в своем доме в Чизвике занялся торговлей антикварными книгами. С 1912 по 1925 он регулярно публиковал свои каталоги в Occult Review. Текст при этом оставался неизменен: «Частный коллекционер распродает свою ценную библиотеку оккультной литературы (более 10 тысяч томов) по причине пошатнувшегося здоровья. Бесплатный каталог прилагается. Доступные цены. «Автор», 14 Marlborough Road, Gunnersbury, London, W.» Если верить местным чизвикским справочникам, он, умер, вероятно, в 1930 году.

К счастью, Гарднер был закоренелым тезавратором и хранил письма, которые получал от Эйтона, Уэсткотта, МакГрегора Матерса и других членов G.D. К сожалению, его теософская корреспонденция, которая должна была быть огромной, не достигла последнего местопребывания его бумаг по G.D., а именно м-ра Джеральда Йорка, аристократа-землевладельца из Глостершира, с которым впервые мне довелось познакомиться в 1960-х. Йорк приобрел их после смерти Гарднера у покойного Майкла Хьютона (Гурвича) в 1930-х. Хьютон был основателем и владельцем книжного магазина «Атлантида», в ту пору располагавшемся на Бэри-стрит по соседству с Британским Музеем. До войны я время от времени туда заходил, не для того, чтобы увидеть Хьютона, но к бежавшему из Германии книготорговцу, которому он позволил занять угол ветхого помещения и кто, к вящему гневу Хьютона, регулярно продавал мне книги, с оккультизмом не связанные. В те времена мое отсутствие интереса к тайным наукам было тотальным, да и все еще остается таковым, за исключением их связи с историей идей или, если кому-то больше нравится, к изучению «интеллектуального андеграунда» или субкультур.

Начало моих занятий данной темой можно отнести к 1960 году, когда я начал изыскания, которые легли в основу Urania"s Children: The Strange World of the Astrologers,[v] опубликованной в конечном итоге в 1967 году. Исследуя необычайное распространение интереса к астрологии в Англии в 1890-е годы, я открыл для себя Shadows of Life and Thought (1938) А.Э. Уэйта и познакомился с его соблазнительно туманным отчетом об истоках Герметического Ордена Золотой Зари и опыте пребывания в нем. Сбитый с толку недосказанностью Уэйта я решил разгадать «загадку G.D.», в результате чего в 1972 году появилась The Magicians of the Golden Dawn: A Documentary History of a Magical Order, 1887-1923 (переизданная Aquarian Press).

Напоследок стоит сказать еще насколько кратких слов о Майкле Хьютоне и представить его друга покойного Жерара Гейма. После войны я вновь разыскал Хьютона, который проживал в значительно более просторном доме на Мьюзеум-стрит. Он был слегка вздорным «оккультистом», который на досуге малость писал и публиковался. Любопытствующих я отсылаю к The White Brother, An Occult Autobiography (1927), и небольшим поэтическим сборникам Shoot - and be Damned (1935) и Many Brightnesses (1954). Хьютон постоянно твердил о том, что намерен основать оккультный Орден, но так никогда и не приступил к реализации данного замысла. Он скончался примерно в 1961 году и, по прошествии некоторого времени, его книготорговый бизнес приобрели его друзья из семейства Коллинсов, которые сохранили оккультную специализацию оного.

Именно Гейм был тем человеком, который впоследствии посоветовал сестре Ф.Л. Гарднера продать письма ее покойного брата Хьютону. Последний познакомил меня с Хеймом, правда, это произошло за несколько лет до того, как я в 1968 году занялся вопросами G.D. и расспросил его по поводу Гарднера. Хейм был известным энергичным собирателем редких алхимических трудов – таким известным и таким энергичным, что некоторые лондонские (и возможно также парижские) торговцы антикварными книгами стали подозревать, что некоторые небольшие и портативные экземпляры отправляются в его обширную и тайную (!) библиотеку в Челси с помощью телекинеза. Он счел возможным пригласить меня на чай в Девонширский Клуб, где стал (в буквальном смысле) шепотом рассказывать о тайных планах и связях. Последний раз я виделся с ним в Париже в 1962 году, но быстро откланялся, когда он принялся рассказывать о вложениях в неминуемо рискованное предприятие по изданию алхимических текстов. В конце концов, алхимики должны знать, как изготовить свое собственное золото. Заинтересовавшихся я отправляю к его статьям в журнале Ambix (Journal for the Study of Alchemy and Early Chemistry, I,i, 1937). Я пришел в восторг, когда мне попался экземпляр Equinox (3.i) Алистера Кроули с надписью, сделанной рукой Хейма, с целью произвести впечатление, что он был «10° = 1°. Supreme Magus R + C. Париж, 1931». Покойный Жерар Хейм, в действительности, не был Верховным Магом чего бы то ни было. Тем не менее, мы обязаны ему тем, что бумаги Эйтона в конце концов оказались у вспыльчивого м-ра Хьютона, а от него проследовали к Джеральду Йорку.

Перевод Дм.Хованский

(Предисловие редактора к сборнику писем У.А.Эйтона, опубликованных под заголовком «Алхимик Золотой Зари. Письма преп. У.А.Эйтона к Ф.Л.Гарднеру и прочим 1886-1905 г.г.». Печатается с незначительными сокращениями. – Прим.пер.)

A. E. Waite, Shadows of Life and Thought (1938), p. 87.

[ii] Впоследствии эти записи попали к Джеральду Йорку. Некоторые детали относительно окружения семьи Гарднера я обнаружил в Chiswick Times, 25 July 1902.

[iii] Мэйбл Коллинс была соредактором журнала ЕПБ Люцифер, который активно финансировался Теософским Обществом, но была «выброшена» в мае 1888 года после ссоры с мадам Блаватской, «из-за ее отношений с двумя молодыми людьми». После своего ухода она стала миссис Кенингдейл Кук и в 1890 году подала на ЕПБ в суд за клевету, правда, отказалась от обвинений прямо перед началом этого дела в суде. См. A. H. Nethercott, The First Five Lives of Annie Besant (1961), p. 330. Перу Мэйбл Коллинс принадлежит книга Свет на пути (1885), которая получила широкое распространение в теософских кругах. Было множество ее переизданий, в том числе на русском языке (Женева, 1925 год).

[iv] Русск. перевод: Хоув, Эллик. Маги Золотой Зари: Документальная история магического ордена, 1887-1923. – М., 2008.