![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)


Дом пуст. К чему мне тут стоять
И у порога ждать теперь,
Где, прежде чем ударить в дверь,
Я сердце должен был унять?
Укор вины, укол тоски;
Взгляни - я не могу уснуть,
Бреду в предутреннюю муть
Вновь ощутить тепло руки,
Которой нет… Тебя здесь нет!
Но снова слышен скрип забот,
И в мокрой, серой мгле ползет,
Как привидение, рассвет.
Перевод: Григорий Кружков
Участников Олимпиады-2012 в Лондоне будет вдохновлять строка поэта Альфреда Теннисона - "To strive, to seek, to find, and not to yield" (в русском переводе - "Бороться и искать, найти и не сдаваться"), сообщает BBC News в пятницу, 4 марта.
Именно этот фрагмент стихотворения Теннисона "Улисс" жюри конкурса Winning Words, состоящее из деятелей искусств, сочло наиболее подходящим для размещения на стене в центре лондонской Олимпийской деревни. Стена со словами Теннисона будет сохранена и в жилом квартале, в который после завершения Игр будет преобразована Олимпийская деревня.
Строка из "Улисса" Теннисона - "Бороться и искать, найти и не сдаваться" - широко известна русскому читателю благодаря роману Вениамина Каверина "Два капитана". Эта же строка на языке оригинала - "To strive, to seek, to find, and not to yield" - написана на памятнике британского полярного исследователя Роберта Фалкона Скотта, погибшего в Антарктиде
http://www.lenta.ru/news/2011/03/05/tennyson/ТЕННИСОН, АЛФРЕД (Tennyson, Alfred) (1809–1892), английский поэт, наиболее отчетливо выразивший воззрения и надежды викторианской эпохи. Родился 6 августа 1809 в семье Джорджа Клэйтона Теннисона, приходского священника в Сомерсби (графство Линкольншир), был четвертым ребенком в многодетной семье. Отец Теннисона обладал незаурядным литературным талантом, но отличался вспыльчивым нравом, что несомненно наложило отпечаток на характер поэта, всю жизнь болезненно стеснительного и обидчивого.
Очень рано проявив необычайные способности, Теннисон провел четыре года в начальной школе близлежащего городка Лаута, но основу его образования составили домашние занятия с отцом. Еще не достигнув пятнадцати лет, Теннисон написал поэму в духе В.Скотта и две пьесы в стихах (одна из них, Черт и дама – The Devil and the Lady – увидела свет лишь в 1930), он легко сочинял рифмованные двустишия, разнообразил метрику. В 1827 вместе с братьями выпустил сборник Стихи двух братьев (Poems by Two Brothers), бóльшая часть стихотворений в нем принадлежала Алфреду. В том же году неожиданная щедрость тетки позволила Теннисону поступить в Тринити-колледж Кембриджского университета, где, несмотря на природную застенчивость и необщительный характер, он вскоре выделился благодаря своим дарованиям. Став членом студенческого Кембриджского литературного общества, он близко сошелся со многими талантливыми людьми. В 1829 получил университетскую Канцлерскую медаль за стихотворение Тимбукту (Timbuctoo), написанное на довольно неблагодарном материале. В декабре следующего года Теннисон выпустил книжку под названием Стихотворения, главным образом лирические (Poems Chiefly Lyrical, 1829), которая, впрочем, осталась почти незамеченной.
Летом 1830 с другом А.Хэлламом Теннисон через Францию провез деньги для испанских повстанцев, однако вернулся в Англию убежденным противником революции. Смерть отца в феврале 1831 вынудила его оставить университет и вернуться домой помогать матери. В декабре 1832 Теннисон выпустил сборник Стихотворения (Poems), включавший ранние редакции таких прославленных его произведений, как Пожиратели лотоса (The Lotos Eaters) и Владычица Шалотт (The Lady of Shalott), принятый тем не менее довольно холодно. В конце 1837 семья переехала из Сомерсби в городок Хай-Бич под Лондоном; в начале следующего года состоялась помолвка поэта с Эмили Селвуд, сестрой жены его брата Чарлза. Через два года семья Селвуд, разуверившись в материальной состоятельности Теннисона, расторгла помолвку. В 1842 угроза пиратских изданий побудила поэта издать две книги стихов; в первую вошли переработанные версии его ранних стихотворений, во вторую – новые стихи, в т.ч. знаменитая Смерть Артура (Morte d'Arthur). Это издание было благожелательно встречено критикой, но расходилось медленно. В 1845 друзья Теннисона выхлопотали ему государственное пособие. Воодушевленный таким поворотом событий, Теннисон в 1847 выпустил в свет свою первую зрелую поэму Принцесса (The Princess) – фантазию на тему женского равноправия; в мае 1850 вышла In Memoriam (лат. – в память, памяти). В поэме, оплакивающей кончину в 1833 Хэллама, запечатлелись также плоды многолетних раздумий поэта над великими вопросами любви, жизни и смерти. Успех In Memoriam был полным и стремительным. В считанные дни он женился на Эмили Селвуд, а еще через четыре месяца королева Виктория пожаловала ему звание .поэта-лауреата
В 1853 Теннисон переехал на остров Уайт, где сочинил кипящую страстями драму Мод (Maud, 1855). Он вновь обратился к сюжетам Артуровских легенд. Холодный прием, оказанный его стихотворению Смерть Артура, заставил поэта в 1842 отказаться от большой эпической формы. Теперь он начал цикл более или менее самостоятельных Идиллий, вместе составлявших эпическое полотно. Первые четыре поэмы под общим названием Королевские идиллии (Idylls of the King, 1859) завоевали популярность. Последние сомнения Теннисона развеял успех сборника Энох Арден и другие стихотворения (Enoch Arden and Other Poems, 1864), и в 1869 вышел Святой Грааль и другие стихотворения (The Holy Grail and Other Poems) – три новых стихотворения Артуровского цикла и переработанный текст Смерти Артура. Цикл Королевских идиллий завершили стихотворения Гарет и Линетт (Gareth and Lynette, 1872) и Балин и Балан (Balin and Balan, опубл. 1885).
В этот же период Теннисон обратился к поэтической драматургии, следующие десять лет определявшей его творческий поиск, хотя в 1880 поэт и выпустил благожелательно встреченный сборник стихов Баллады и другие стихотворения (Ballads and Other Poems). Первая его пьеса, Королева Мария (Queen Mary, 1875), явно не предназначенная для сцены, в изуродованном виде была все же поставлена театром «Лицеум». Неудача постановки, продержавшейся на сцене всего пять недель, не обескуражила Теннисона: он решил в дальнейшем больше считаться с законами сцены. Следующая его пьеса, Гарольд (Harold, 1876), действие которой отнесено ко времени завоевания Англии норманнами, не была поставлена при жизни поэта, хотя в бóльшей степени, чем Королева Мария, подходила для сцены. Некоторым его пьесам повезло больше. Так, в 1879 его пьеса Сокол (The Falcon) выдержала 67 представлений, долго шла пьеса Чаша (The Cup, 1881). Комедия Лесные жители (The Foresters), написанная на материале легенд о Робин Гуде, пользовалась успехом в Америке и Австралии, хотя в Англии не ставилась; драма Бекет (Becket, 1884), завершившая историческую трилогию Теннисона, была любимой постановкой позднего Г.Ирвинга (1838–1905). Карьера Теннисона-драматурга окончилась провалом в 1882 его пьесы Обещание весны (Promise of May), в которой поэт пытался совместить апологию сельской жизни с нападками на позитивизм, набиравший силу в Англии. Эта неудача не повлияла на активность Теннисона-поэта. В 1884 писателю был пожалован титул барона, и он занял свое место в палате лордов. В 1885 он выпустил сборник Тиресий и другие стихотворения (Tiresias and Other Poems), через год – книгу стихов Локсли-Холл шестьдесят лет спустя (Locksley Hall Sixty Years After, 1886). В 1886 умер его младший сын, Лайонел, а зимой 1888–1889 сам поэт перенес тяжелейший приступ подагры, едва не сведший его в могилу. Тем не менее в 1889 он издал сборник Деметра и другие стихотворения (Demeter and Other Poems). Помещенные в нем стихи, среди которых и знаменитое Уходя с берега (Crossing the Bar), почти не несут следов старческой усталости. Умер Теннисон 6 октября1892.
http://www.krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/TENNISON_ALFRED.html
http://slovari.yandex.ru/~книги/БСЭ/Теннисон%20Альфред/
(1809-1892)
Альфред Теннисон – пэр Англии и самый знаменитый поэт своей эпохи, родился в многодетной семье приходского священника 6 августа 1809 года в Сомерсби (графство Линкольншир). По отцовской линии Альфред принадлежал к древней ветви французской королевской династии Плантагенетов.
Мальчик получил хорошее воспитание и образование: четыре года он провел в начальной школе города Лаута. Ему еще не было пятнадцати лет, когда он написал поэму и две пьесы в стихах. А в 16 лет вместе со старшим братом выпустил сборник стихов «Стихи двух братьев».
Благодаря щедрой тетке Альфред в 1828 году поступил в Тринити-колледж Кембриджского университета. Несмотря на природную застенчивость и необщительность, он сумел подружиться со многими талантливыми людьми и даже получить Канцлерскую медаль за стихотворение «Тибукту» (1829). В 1830 году Теннисон выпустил второй сборник стихов, который остался незамеченным. А через два года – еще один, включающий ранние редакции его произведений.
В 1830 он решился на отчаянный шаг: вместе с товарищем он через Францию провез деньги для испанских повстанцев. Однако революционные движения не поддержал, и вернулся в Англию. На следующий год Альфред из-за смерти отца был вынужден оставить университет, и вернулся домой, помогать матери по хозяйству.
В 1837 году семья Теннисонов переехала в пригород Лондона, где в начале следующего года поэт был помолвлен с Эмили Селвуд. Однако через год помолвку пришлось расторгнуть из-за финансовой несостоятельности Теннисона.
В 1842 году вышел в свет новый сборник стихов, который принес Теннисону популярность. Через два года он стал получать государственное пособие. В 1847 выпустил поэму «Принцесса», а в 1850 – «In Memoriam», которая принесла ему славу, королевское звание поэта-лауреата и женитьбу на Эмили Селвуд.
В 1853 году Теннисон уехал на остров Уайт, где написал поэму «Мод» и создал множество произведений, которые прославили его в веках. До 1882 года он активно писал пьесы, которые ставились на подмостках театров, однако из-за провала «Обещание весны» стала последней пьесой Теннисона-драматурга. Однако он не переставал писать стихи и выпускать сборники. Его горячей поклонницей была сама Королева Великобритании и принц Альберт. В 1884 году королева Виктория пожаловала Альфреду Теннисону титул барона, что сделало его пэром Англии.
В 1886 году умер младший сын Альфреда Теннисона, через два года поэт перенес сильнейший приступ подагры. Однако это не помешало ему выпустить еще один сборник стихов «Деметра» (1889). Альфред Теннисон умер 6 октября 1892 года, похоронен В Вестминстерском аббатстве.
Стихи
СМЕРТЬ СТАРОГО ГОДА
Печальна песня зимних вьюг,
Все тише колокола глас.
Бесшумно соберемся в круг,
Ведь Старый Год -- наш давний друг --
Встречает смертный час.
О, Старый Год, не умирай!
С тобою так сдружились мы.
С тобою так сроднились мы.
О, Старый Год, не умирай!
Он слег, уже не встанет вновь
И не увидит вновь восход.
Все тише в нем струится кровь...
Он дал мне друга, дал любовь,
А Новый Год -- возьмет.
О, Старый Год, не уходи!
Ты слишком долго жил средь нас,
Смеялся и любил средь нас.
О, Старый Год, не уходи!
Он был на выдумки богат,
В забавах кто сравнится с ним?
И пусть мутнее ясный взгляд,
И пусть враги его чернят,
Он другом был моим.
О, Старый Год, не умирай!
Нам было по пути с тобой,
Позволь и мне уйти с тобой.
О, Старый Год, не умирай!
Он чашу жизни до краев
Черпал. Увы! Что сталось с ней?
Его наследник средь снегов
Торопится под отчий кров,
Но смерть придет быстрей.
У каждого свои права.
Сияет небосвод, мой друг,
Беспечный Новый Год, мой друг,
Спешит войти в свои права.
Он тяжко дышит. За стеной
Пропел петух. Трещит сверчок.
Мелькают тени предо мной.
Лег снег. Неярок свет ночной.
Уж полночь -- близок срок.
Пожми нам руки в смертный час,
Поверь, нам жаль терять тебя.
Позволь еще обнять тебя.
Простись же с нами в смертный час.
Он умер. Пробил час потерь
И нас покинул Старый Год.
Друзья, проститесь с ним теперь,
Всплакните -- и откройте дверь
Тому, кто молча ждет.
А ну-ка выйди на крыльцо.
Взгляни-ка на крыльцо, мой друг.
Там новое лицо, мой друг.
Там новое лицо.
http://www.poeti.biz/avtobiografiya/anglijskie_poetj/tennison_alfred.html
no subject
Date: 2011-03-05 07:40 pm (UTC)У очага, затёртого средь скал,
С женой-старухой, я бы раздавал
Законы строгие средь этих дикарей,
Что спят, едят, пасут, не ведая меня.
Не стану отдыха искать от странствий; допью
Жизнь до конца; все что со мною было - было полным,
Страдал ли - сильно, радовался - сильно, один
И с теми, кто меня любил; на берегу
И в море, когда сквозь волны пенные Аид
В нас ливнем метил; я превратился в имя;
Скиталец вечный с жадною душой
Я много видел, много мне знакомо;
Людские грады, климаты, манеры,
Советы, государства, да и сам я
Почётом был отмечен среди них;
Я выпил радость битвы средь друзей
Далёко на равнинах звонких Трои.
Я частью стал всего, что мне встречалось;
Но встреча каждая - лишь арка; сквозь неё
Просвечивает незнакомй путь, чей горизонт
Отодвигается и тает в бесконечность.
Как скучно было бы остановиться,
Ржавея в ножнах не блестеть при деле!
Как будто жизнь - в дыханьи! Жизнь за жизнью -
Всё было б мало; мне ж и от одной
Осталось уж немного; но час каждый
Спасённый от молчания векового
Приносит новое; и было подло
Почти три лета хоронить себя
И серый дух, что так горит желаньем
За знаньем следовать, как за звездой упавшей,
Перешагнув пределы нашей мысли.
А вот и сын мой, добрый Телемах,
Кому оставлю скипетр и остров -
Он, мной любимый, завершить стремится
Работу эту, медленным терпеньем
Смягчить людей суровых, постепенно
К полезному труду их приручая.
Он безупречно исполняет долг
Общественный; могу я положиться
На нежную заботу и почёт,
Которыми богов он окружит
Домашних, когда я уйду отсюда.
Ему - своя работа, мне - моя.
А вот и порт; раздуло судно парус;
Лежат во мраке тёмные моря.
Матросы, трудились вы и мыслили со мной,
Вы с равной радостью приветствовали гром
И солнце яркое, на встречу выставляя
Свободные сердца - и вы и я стары;
У старости остались честь и долг.
Смерть скроет всё; но до конца успеем
Мы подвиг благородный совершить,
Людей, с богами бившихся, достойный.
На скалах понемногу меркнет отблеск; день
Уходит; медлительно ползёт луна; многоголосые
Глубины стонут. В путь, друзья,
Еще не поздно новый мир искать.
Садитесь и отталкивайтесь смело
От волн бушующих; цель - на закат
И далее, туда, где тонут звёзды
На западе, покуда не умру.
Быть может, нас течения утопят;
Быть может, доплывём до Островов
Счастливых, где вновь встретим Ахиллеса.
Уходит многое, но многое пребудет;
Хоть нет у нас той силы, что играла
В былые дни и небом и землею,
Собой остались мы; сердца героев
Изношенны годами и судьбой,
Но воля непреклонно нас зовет
Бороться и искать, найти и не сдаваться.
no subject
Date: 2011-03-05 07:41 pm (UTC)no subject
Date: 2011-03-05 07:43 pm (UTC)no subject
Date: 2011-03-05 07:44 pm (UTC)Леди Клер
перевод Светлана Лихачева
Оделся лилиями дол,
Синела даль небесных сфер.
Лань белоснежную привел
Лорд Рональд в дар для леди Клер.
Держу пари, разлада тень
Не омрачила встречу ту
Ведь отделяет только день
От свадьбы юную чету.
"Его не знатность привлекла,
Не вотчины моей размер
Я, только я ему мила",
Так радовалась леди Клер.
"Что это был за кавалер?"
Старушка-няня говорит.
"Кузен мой, - молвит леди Клер,
Нас завтра брак соединит".
Она в ответ: "Господь всеблаг!
Вот справедливости пример!
Лорд Рональд - лорд твоих земель,
А ты, дитя, - не леди Клер".
"О нянющка, твои уста
Не в лад с рассудком говорят!"
"Все - истина, - клянется та,
Ты - дочь моя, как Бог есть свят!
Дочурка графа умерла
В младенчестве, не утаю.
Я крошку предала земле,
А графу принесла свою".
"Не след так поступать, не след,
О мама! - дева молвит ей.
Чтоб обойден был столько лет
Достойнейший среди мужей".
"Ах, детка, - няня говорит,
Не выдавай секрета зря!
Лорд Рональд все себе вернет,
С тобою встав у алтаря".
"Коль нищенкой родилась я,
Я не приму на душу ложь.
Прочь, дорогая кисея,
Прочь, бриллиантовая брошь!"
"Ах, детка, - няня говорит,
Будь мудрой, сохрани секрет!"
"Узнаю, - молвит дочь, - чужда
Мужчинам верность - или нет!"
"Что верность! - няня говорит,
Среди мужчин земля в цене!"
"Он все получит, - молвит дочь,
Пусть это стоит жизни мне".
"Но поцелуй родную мать,
Что ради дочки солгала!"
"Ох, мама, мама, - молвит дочь,
Как эта мысль мне тяжела!
Но нежно я целую мать
В залог прощенья и любви.
А ты объятья мне раскрой
И дочку в путь благослови".
Она оделась в грубый холст,
Отринув имя леди Клер,
И, с белой розой в волосах,
Пошла вдоль рек, холмов и шхер.
Лань, что дремала в уголке,
Бела, как вешних лилий цвет,
Приникла к девичьей руке
И резво побежала вслед.
Лорд Рональд вышел на порог:
"О леди, что за маскарад!
Той, что прекрасна, как цветок,
Пристал ли нищенский наряд?"
"Наряд простого полотна
Смиренья должного пример.
Та, что в лачуге рождена,
Не вправе зваться леди Клер".
Лорд Рональд к ней: "Оставь игру!
Я - твой, в делах и на словах!
Лорд Рональд к ней: "Оставь игру!
Твои слова внушают страх".
И пред лицом его она
Не опустила ясных глаз.
Не дрогнув, встала перед ним
И няни повторила сказ.
Тут звонко рассмеялся он,
К ее щеке прильнув щекой.
"Раз мне благоволит закон,
А ты - обойдена судьбой,
Раз ты обойдена судьбой,
А я - наследный лорд и пэр,
Ты завтра станешь мне женой
И примешь имя леди Клер".
no subject
Date: 2011-03-05 07:45 pm (UTC)перевод Светлана Лихачева
*** Эмму Морланд из ближней деревни Я повстречал на тенистой аллее. "Ты не женат ли? - она спросила, Свободно ли сердце Эдварда Грея?"
Так говорила мне Эмма Морланд; Горько рыдая, ответил ей я: "О Эмма Морланд, любовь отныне Не властна над сердцем Эдварда Грея".
"Эллен Адэр меня любила, Ослушавшись отца и мать. На хладном холме у могилы Эллен Нынче мне привелось рыдать".
"Робость Эллен я счел гордыней, Бежал за море, ее кляня; Мною, безумцем, владела злоба, А она умирала ради меня".
"Жестоки, жестоки слова мои были! Жестокий удар готовил себя я! "Столь вздорной гордячке, - ей объявил я, Не затронуть сердце Эдварда Грея!"
Ныне в отчаянье прошептал я, Рухнув на дерн, что свеж и зелен: "Я раскаялся в каждом слове; Отзовись, молю тебя, Адэр Эллен!"
Тогда же углем на замшелом камне Я начертал, подняться не смея: "Здесь покоится тело Эллен Адэр, И здесь же - сердце Эдварда Грея".
no subject
Date: 2011-03-05 07:45 pm (UTC)перевод Светлана Лихачева
Мой добрый меч крушит булат,
Копье стремится в бой;
Я силой десяти богат
Поскольку чист душой.
Высок и ясен трубный гуд,
Дрожат клинки, ударив в бронь;
Трещат щиты; вот-вот падут
И верховой, и конь.
Вспять прянут, съедутся, гремя;
Когда ж стихает битвы гам,
Дожди духов и лепестков
Роняют руки знатных дам.
Сколь нежный взор они дарят
Тем, кто у них в чести!
От плена и от смерти рад
Я дам в бою спасти.
Но, внемля зову высших нужд,
Я чту удел Господних слуг;
Я поцелуям страсти чужд,
И ласкам женских рук.
Иных восторгов знаю власть,
Провижу свет иных наград;
Так веры путь, молитвы суть
Мне сердце в чистоте хранят.
Едва луна сойдет с небес,
Свет различит мой взор:
Промеж стволов мерцает лес,
Я слышу гимнов хор.
Миную тайный склеп: внутри
Услышу глас; в проеме врат
Все пусто: немы алтари,
Ряды свечей горят.
Мерцает белизной покров,
Лучится утварь серебром,
Струит амвон хрустальный звон,
Звучит торжественный псалом.
Порой в горах у хладных вод
Мне челн дано найти.
Всхожу; не кормчий челн ведет
По темному пути.
Слепящий отблеск, звук струны!
Три ангела Святой Грааль
Уносят, в шелк облачены,
На сонных крыльях вдаль.
О чудный вид! Господня кровь!
Душа из клетки рвется прочь,
Но гордый знак скользит сквозь мрак
Ночной звездой вливаясь в ночь.
Когда на добром скакуне
Я мчусь сквозь спящий град,
Петух рождественской луне
Поет; снега лежат.
Град по свинцовым крышам бьет,
Звеня, сечет доспех и щит,
Но дивный луч из тьмы встает
И тучи золотит.
Спешу я в горы от равнин
К скале, открытой всем ветрам,
Но вихрь грез в кипенье гроз
Скользит по топям и полям.
Безгрешный рыцарь - я живу
Надеждой; страх исчез.
Я жду, тоскуя, наяву
Вдохнуть ветра небес,
Узнать блаженство вне преград,
В лучистом зареве края;
Недвижных лилий аромат
Во сне вдыхаю я.
Касаньем ангельской руки
Броня, что мне доверил мир,
Доспех и меч, плоть рук и плеч
Все обращается в эфир.
Расступится завеса туч;
Средь каменных высот
Органа гул, высок, могуч,
Взметнется и падет.
Лес гнется, никнет сень осин,
Бьют крылья, шепчут облака:
"О верный Божий паладин,
Скачи же! Цель близка!"
Вот так, минуя двор и сад,
И мост, и брод, скачу я вдаль,
Влеком вперед, из года в год,
Пока не отыщу Грааль.
no subject
Date: 2011-03-05 07:46 pm (UTC)Вместе со своим старшим братом Чарльсом, имевшим также склонность к поэтическому творчеству, Теннисон издал в 1827 г. сборник стихов «Poems of Two Brothers» (анонимно).
В 1828 г. Теннисон вместе с братом вступил в университет в Кембридже (Trinity College), но покинул его без ученой степени. Университетский период ознаменовался дружбой с Галамом (сыном историка), ранняя и трагическая смерть которого вдохновила впоследствии Теннисона на одно из его самых замечательных произведений, «In Memoriam». В университете он получил золотую медаль за поэму «Тимбукту», написанную на заданный Академией сюжет. Критика («Atheneum» и др.) отметила это раннее произведение молодого поэта.
В 1830 г. вышел второй сборник Теннисона — «Poems, Chiefly Lyrical» (всего 53). В нем собрано много стихотворений, ставших впоследствии очень популярными, и есть намеки на раздвоенность души, на борьбу чувства и ума, воплощенную потом более совершенно в «The Two Voices». Heсмотря на несомненную талантливость, сказавшуюся в сборнике, критикой, за немногими исключениями, он был встречен неприязненно (в особенности известным «обличителем» Китса Вильсоном, в «Blackwood Magazine»).
В 1832 г. вышел его третий сборник, в котором помещены некоторые из его лучших произведений: «The Lady of Shalott», «Œnone», «The Lotos-Eaters», «A Dream of Fair Women», «The Palace of Art» и др. Этот сборник значительно выше предыдущего; стих гораздо проще и музыкальнее, чувства и настроения более разнообразные и глубокие. И все-таки в этих стихах, как и во многих позднейших, есть некоторая односторонность, составляющая особенность поэзии Теннисона, преимущественно останавливающегося на чистых чувствах.
no subject
Date: 2011-03-05 07:46 pm (UTC)В 1850 г. Теннисон женился, получил звание «поэта-лауреата» и издал «In Memoriam A.H.H.». Книга вышла сначала анонимно, но никто не сомневался в том, что один только Теннисон мог написать ее. «In Memoriam A.H.H.» — ряд отдельных элегических стихотворений, вызванных смертью Галлама; по выражению одного критика, это «один из самых богатых даров, принесенных дружбой на алтарь смерти». Теннисон окружил романтическим ореолом свою дружбу к умершему юноше и создал современную пару прославленным античным идеалам дружбы. Основное настроениe этих стихотворений — аккорд любви и чувства утраты; мысль автора никогда не покидает могилу, но есть переход от беспросветной скорби к утешению, которое приносит вера, спасающая от скептицизма.
no subject
Date: 2011-03-05 07:47 pm (UTC)Вершиной поэтического творчества Теннисона были последовавшие за «Maud» «Idylls of the Kings» («The Marriage of Geraint», «Geraint and Enid», «Merlin and Vivien», «Lancelot and Elaine» и «Guinevere» вышли в 1859 г.; «Dedication» — в 1962; «The Coming of Arthur», «The Holy Grail», «Pelleas and Ettarre», «The Passing of Arthur» — в 1869 г., «The Last Tournament» и «Gareth and Lynette» — в 1872; «Balin and Balan» — в 1885). Отдельные стихи поражают красотами языка, поэтичностью образов, прелестью архаического стиля, а все вместе образуют цельную поэму, рассказывающую историю расцвета и падения короля Артура и Круглого Стола и вместе с тем символически отражающую рост, борьбу и падение человеческой души.
Из позднейших произведений Теннисона наиболее выдающиеся: «Enoch Arden», «Aylmer’s Field», «Northern Farmer», «Queen Mary» (драма), сборник «Ballads and other poems» («The Sisters», «The Village Wife», «In the Children’s Hospital» и др.). «The Cup», «The Forresters» и другие драмы.
Его последним, написанным за день до смерти, стихотворением было «Crossing the Bar» — религиозные строфы, говорившие о примирении со смертью; переложенные на музыку, они были исполнены в день его похорон. По желанию поэта похороны его имели светлый, торжественный характер; траур заменен был преобладанием белого цвета в одеждах и убранстве Вестминстерского аббатства, где он погребен (в «углу поэтов» — «Poets Corner»).
Теннисон и в жизни, и в творчестве — редкий пример уравновешенности и гармонии. Он переживал горе, но в общем жизнь его была счастливой и спокойной. Он жил среди семьи и друзей сначала в Фарингтоне, потом в новом поместье в Суссексе, окруженный поклонением всей Англии и других стран. По натуре он — воплощение английского духа: большой оптимист, достаточно религиозный, чтобы мириться с мыслью о смерти, и вместе с тем позитивист, верящий в науку и культуру, с нежными чувствами, несколько сентиментальный, не мятежный, примирённый с ходом вещей, отыскивающий близкие, понятные красоты жизни, без смелых cтиxийныx порывов вдаль. Вся его пoэзия отражает эту успокоенную душевную жизнь. Теннисон — самый популярный в Англии поэт именно потому, что в его поэзии все уютно, красиво и даже печаль и трагизм имеют нарядный, привлекательный вид. Он «поэт серединного человечества», но во всемирной поэзии он занимает высокое место благодаря чисто художественным своим свойствам: мелодичности, красоте, образности и прозрачности своих творений.
no subject
Date: 2011-03-05 07:47 pm (UTC)ПЛОД ФАНТАЗИИ АЛЬФРЕДА ТЕННИСОНА
Date: 2011-03-05 07:48 pm (UTC)no subject
Date: 2011-03-05 07:49 pm (UTC)no subject
Date: 2011-03-05 07:49 pm (UTC)Из воспоминаний Одри Теннисон
no subject
Date: 2011-03-05 07:49 pm (UTC)Томас Элиот, обладавший достаточно широким вкусом (он ценил и своего антипода Киплинга), называл Теннисона еще и «самым печальным из английских поэтов». «Он знал всё о меланхолии - и больше ни о чем», - соглашается с ним Оден. Оба поэта-критика признавали исключительную музыкальность стихов Теннисона, их техническое совершенство, и все-таки из такой оценки невольно возникает образ, достойный кунсткамеры: огромное чуткое ухо, полностью отделенное от мозгов.
«Посмеемся над насмешниками», - сказал Йейтс. Прошло еще несколько десятилетий, и перспектива вновь сместилась. Нам смешно читать комментарии Одена к «Улиссу», в которых он категорически осуждает Теннисона за отказ его героя «стать ответственной и полезной личностью», за «прославление героя-денди». Мотивировка кажется заимствованной из советских учебников. Остается только заклеймить как «лишнего человека» постаревшего Одиссея, отправляющегося в свое последнее плавание за Геркулесовы столпы.
Поколение после Первой мировой войны («потерянные» молодые люди и оксфордские леваки) по-своему уютно устроилось. «Насмешка горькая обманутого сына над промотавшимся отцом» на целые десятилетия сделалась ходовым товаром.
Но настало поколение внуков. Викторианский мир видится издалека если не лучше, то беспристрастней. И пришла пора опять всмотреться в старые фотографии А. Теннисона (некоторые из них сделаны Льюисом Кэрроллом), вслушаться в хриплую аудиозапись на одном из первых восковых валиков (подарок Эдисона), а главное, заново перечитать стихи поэта и попытаться понять его искусство и судьбу.
no subject
Date: 2011-03-05 07:50 pm (UTC)no subject
Date: 2011-03-05 07:50 pm (UTC)Но за этой внешней канвой скрывается совсем другая история - страхов и отчаянья, тоски и потерь, терпения и мужества. Эта тайная история преодоления самого себя и есть настоящая история поэта, которому принадлежат самые безысходные и самые мужественные стихи своего времени.
no subject
Date: 2011-03-05 07:51 pm (UTC)Еще мой жадный слух ласкает,
Пускай рука моя, о незабвенный друг!
Твою - с любовию сжимает…
К. Батюшков Тень друга
no subject
Date: 2011-03-05 07:52 pm (UTC)Ребенок, плачущий впотьмах,
Не зная, чем унять свой страх
В кромешной темноте ночной.
no subject
Date: 2011-03-05 07:53 pm (UTC)Град еще строится; он вырастает
Под музыку - и, значит, никогда
Не может быть достроен до конца,
Но будет вечно строиться.
no subject
Date: 2011-03-05 07:54 pm (UTC)В начале 1840-х годов слава Теннисона пересекла Атлантику. Эдгар По писал о нем по крайней мере трижды. В статье «Поэтический принцип» он называет Теннисона «благороднейшим поэтом из всех когда-либо существовавших». В отличие от «апостолов», По хвалит его не за моральные уроки, а за тончайшую музыкальность и дразнящую неопределенность поэтической мысли. Развейте эту таинственную атмосферу - и вы уничтожите дуновение волшебного. Поэзия станет насквозь понятной мыслью, «она, может быть, не потеряет способности вызывать симпатии читателя, но утратит то, что делает стихи стихами»
no subject
Date: 2011-03-05 07:54 pm (UTC)no subject
Date: 2011-03-05 07:54 pm (UTC)Не проснулся и в этот раз,
И жасмин, душистую гроздь клоня,
В сонных чарах своих погряз.
Только лилии, обещанье храня,
Стерегли наш заветный час;
Только розы и лилии ради меня
До зари не смыкали глаз.
no subject
Date: 2011-03-05 07:55 pm (UTC)Жарко вспыхивает, как в бреду;
Вот она идет, моя Мод,
Чтоб утишить мою беду;
Роза белая слезы льет;
Шпорник шепчет: «Она в саду!»
Колокольчик сигнал дает,
И жасмин отвечает: «Жду!»
no subject
Date: 2011-03-05 07:55 pm (UTC)Раковина, посмотри -
Крохотная вещица,
Не крупней ноготка,
С тоненьким завитком,
Розовая внутри,
Как чудесно искрится,
Радужна и хрупка!
Мог бы назвать ученый
Кличкой ее мудреной,
С книжного взяв листа;
Но и не нареченной
Имя ей - красота
no subject
Date: 2011-03-05 07:56 pm (UTC)В конечном итоге, «все оправдалось и сбылось». Он прошел и медные трубы славы, и посмертное непонимание. Весы выровнялись, роли определились. Теперь ясно, что Йейтс принял эстафету романтизма не от прерафаэлитов и Уильяма Морриса, а непосредственно из рук Теннисона.
Великий поэт узнается по тому, сколь прочным звеном он входит в цепь родного языка и поэзии. Альфред Теннисон - прочное звено. Истинная предтеча символистов, сновидец, путешественник по золотым мирам прошлого, предвестник будущего
no subject
Date: 2011-03-05 07:57 pm (UTC)Писаньем горе умножать -
Как будто полуобнажать,
Что прикровенным быть должно.
И если сызнова пишу,
То лишь затем, что я таким
Занятьем истово тупым,
Как опиумом, боль глушу.
И, чтобы спрятать скорбь свою
И холод жизни обмануть,
В дерюгу слов укутав грудь,
Я здесь, как чучело, стою.
no subject
Date: 2011-03-05 07:57 pm (UTC)Такая тишь среди полян,
Что, если падает каштан,
Слой листьев поглощает звук.
Тишь в поле. Зябкою росой
Калины каждый лист омыт;
И паутину золотит
Зари осенней луч косой.
Тишь в воздухе, ни ветерка;
Недвижный лес день ото дня
Пустей. И в сердце у меня
Покой и мертвая тоска.
Тишь, как туман, у ног течет,
Равнина дышит тишиной
И хочет слиться с пеленой
Холодных мутно-серых вод.
Над океаном - тихий бриз;
И в той груди навек покой,
Которую лишь вал морской
Колышет мерно вверх и вниз.
no subject
Date: 2011-03-05 07:58 pm (UTC)Все зло мирское, кровь и грязь,
Каким-то чудом истребясь,
Мы верим, кончится добром.
У каждого - свой верный шанс;
Ничто не канет в никуда,
Как карта лишняя, когда
Господь закончит свой пасьянс.
Есть цель, невидимая нам:
Самосожженье мотылька
И корчи в глине червяка,
Разрезанного пополам, -
Все не напрасно; там, вдали,
Где нет зимы и темноты,
(Так мнится мне) для нас цветы
Неведомые расцвели…
Но кто я, в сущности, такой?
Ребенок, плачущий впотьмах,
Не зная, как унять свой страх
В кромешной темноте ночной.
CIV
Подходит к Рождеству зима.
Ныряет в тучах лунный круг;
В тумане колокола звук
Доносится из-за холма.
Удар глухой во мгле ночной!
Но не пронзил он грудь насквозь,
Лишь вяло в ней отозвалось:
Здесь даже колокол другой.
Здесь всё другое - лес, поля,
Душе - ни вехи, ни следа…
Пустыня, памяти чужда,
Неосвященная земля.