Реквием. "Жизнью является то, что скоро проходит".

[byddha_krishna1958]

Жизнью является то, что скоро проходит.

О, таинственный путник!У тебя на плече
защебетала звезда.Ты подумал: оттуда, из сновиденья.

Тяжесть твоя отлегла.Ты умел поглядеть на небо
как на лицо знакомца - без любопытства и страха:
золотым оно было, к закату порозовело.

Но кто их запомнил, виденья твои, кто считал их,
кто пересыпАл их из ладони в ладонь, эти лучистые семена
еще незнакомого злака,и, подняв против света,
разглядывал каждое, чтобы понять: сеять или не сеять.

О, таинственный путник, ты сегодня стоишь как во сне,
опираясь на камень - как будто бы хочешь
взвалить его на спину
и унести,словно сон, и смотреть сквозь прикрытые веки
на То, что никогда не проходит.




НОЧНОЙ ДОЖДЬ
-мы ночью вслушивались в дождь:казалось,
как дерево,над всем восстало Время,
и то, что капало с его ветвей
на зябнущую землю, было нами.

-о брат мой, дождь,идти с тобой на землю
и в глубь земли...о Боже, как тесна
недолговечная сырая плоть, а в капле
как много смысла и как мало боли!

-ты, плачущий во мне, молчи,молчи:
незримый кто-то нам дорогу застит,
но маленькой,соленой,жгучей капле
в конце всего уступит слепота.

- о шорох ливня: только вглубь и вглубь
уходит мысль, а может быть, во сне
ее уже промолвил кто-то...Люди
нет,кроме жизни,правды на земле.


ОСЕННИЙ КЛЕН

Он жаждал перед всеми высказаться вслуз
и так мечтал забыться и открыться,
но не решался - вдруг я буду слеп и глух...
И это страсть была:порывиста,корыстна.
И вдруг он голым стал.

Кончались торжества.
Все разошлись, о мелочах толкуя и болея.
И медленно клубилась палая листва -
как слабый крик в осенней гаснущей аллее.


***

-листьями выстлала осень душу мою
мягко тепло уютно
только немного печально
надо бы освободиться от слов
они там плодятся как мотыльки
дохнут как рыбы
не в силах пробиться сквозь лед сквозь кору и кожу

-скоро они нас прикончат
каждый день мне встречаются манекены
одетые изнутри в слова
они совершенно не отличаются от людей

-иногда их слова нарядны
по самой последней моде
ядовитые мотыльки
господи ведь и они крылаты

-но если раздеться
если голым остаться окажешься
безобразным бессловесным безбожным
выродком лишь мотыльком
который недовершенным вырвался из творящей руки

-трудна и длинна дорога
для рискнувшего свершить завершить себя
в монастырь тишины
где молчу следовательно существую -


***

да продлятся твои века
не "прощай" говорю - пока

под ногами трава - она
даже осенью зелена

только поздно поздно уже
и такое беззвучье в душе

бессловесны добро и зло
что-то было что-то прошло

то ли вечность и пусто в ней
то ли вечер и нет огней

***

о,соцветие: родом из темноты, из душевной раны,
из песенной порванной жилы -

о, соцветие: поймано,скомкано,ранено,
с раскрытым бутоном крови -

твое острое,мучительное созреванье
несу в закатное чрево -

бредить жизнью, чуять ее следы,
забывать и заново помнить -

видеть во сне рваную белую тень -
ритуальное одеяние совести -

о, соцветие: ищешь, кто тебя скажет,
кто скажет тобой -

бесплодная страсть, бесплотный огонь лепестковых губ -
сожги себя заживо -

отяжели себя плодом дыхания, сердцебиения,
муки,надежды,любви -

да,скорее всего, любви.

http://lirego.narod.ru/literatura/poeziya/marcinkyavi4us.html


Классик литовской поэзии Юстинас Марцинкявичус скончался 16 февраля на 81-м году жизни в университетской больнице Вильнюса. В лечебное учреждение деятель культуры попал еще в прошлом году после несчастного случая, выяснили литовские СМИ.

Как пишут журналисты, Марцинкявичус 7 декабря упал на лестнице в подъезде собственного дома. В результате этого он получил серьезную черепно-мозговую травму и повредил шейный позвонок. Больше двух месяцев врачи пытались спасти поэта, однако их попытки оказались тщетны.

Соболезнования в связи с кончиной деятеля культуры уже высказала президент Литовской Республики Даля Грибаускайте. "Большой талант творца, раскрывшийся в различных сферах искусства и общественной деятельности, будет свидетельствовать нам и будущим поколениям о человеке - личности, триумфе его любви, духовности и творчества над жизненными мелочами, о постоянном стремлении человека к бескомпромиссной любви, к чувствам и творчеству на основе высших критериев честности, верности идеалу и возвышении любви к Родине", - сказала она.

Юстинас Марцинкявичюс родился 10 марта 1930 г. в литовском Важаткемисе (Пренайский район). В 1954 г. он окончил исторический и филологический факультет Вильнюсского университета. В 1955 г. вышел его первый сборник стихов "Прошу слова". За свою жизнь автор написал больше тысячи стихотворений, некоторые из которых были положены на музыку.

Его произведения были переведены на многие языки. Он и сам занимался переводами. Кроме того, Марцинкявичюс был известен как драматург. На мировых театральных подмостках вот уже 20 лет с успехом идут спектакли по его драматической трилогии "Миндаугас", "Мажвидас" и "Собор".

Занимался Марцинкявичюс и общественной деятельностью. Он получил Литовскую премиею согласия (1994). Также поэт является кавалером орденов Великого князя литовского Гедиминаса I и III степеней и ордена Витаутаса Великого. За творчество был дважды награжден государственной премией Литовской ССР (1957 и 1968), Национальной премией (2001), международными премиями И.Г. Гердера (1998) и Балтийской Ассамблеи (2001).

http://www.utro.ru/articles/2011/02/16/956687.shtml

Comments

[bydda-krishna.livejournal.com]

Юстинас Марцинкявичюс (род. в 1930 г. в с. Важаткемис, Пренский район) – поэт, драматург, прозаик, переводчик. Окончил Вильнюсский университет по специальности «литовский язык и литература». Некоторое время работал в редакциях, был секретарем правления Союза писателей Литвы, позднее – заместителем председателя. Дебютировал поэтическим сборником «Прошу слова» (1955). За свое творчество Юстинас Марцинкявичюс удостоен Государственной премии Литовской ССР (1957 и 1968), Национальной премии (2001), международных премий им. И.Г. Гердера (1998) и Балтийской Ассамблеи (2001), а также награжден орденами Великого князя литовского Гедиминаса III степени (1992) и I степени (1997). Юстинас Марцинкявичюс был и до сих пор является членом множества комиссий, комитетов, советов, организаций. Его творчество переведено на итальянский, русский, немецкий, эстонский, венгерский, французский, норвежский, болгарский, английский, армянский, грузинский, монгольский и др. языки.

[bydda-krishna.livejournal.com]

Опубликовано в журнале:
«Дружба Народов» 2009, №1
Юстинас МАРЦИНКЯВИЧЮС
...поводырь безоглядного мира
Стихи. Вступительная заметка Георгия Ефремова


Юстинас Марцинкявичюс — поэт, драматург, прозаик, переводчик. Родился в 1930 г. в деревне на юге Литвы. Окончил историко-филологический ф-т Вильнюсского университета. Первая книга “Прошу слова” вышла в 1955 г. Государственных премий Литвы удостоены поэма “Двадцатая весна” (1957) и драма “Миндаугас” (1969). Народный поэт Литвы (1978). Живет в Вильнюсе.



Ефремов Георгий Исаакович — поэт, переводчик, прозаик, драматург. Родился в 1952 г. в Москве, в семье учителей русского языка и литературы. Учился в Вильнюсском пединституте. Работал лит. секретарем Д.С.Самойлова (1973—75). Пбликуется с 1970 г. Переводил на русский язык стихи Майрониса, Киплинга, Марцинкявичюса, Дюлы Ийеша, Мартинайтиса, Чеслава Милоша, Бярнотаса, К.К.Бачинского, Стрелкунаса, Маро Маркарян, Сигитаса Гяды, Мачадо, Йонаускаса, Боба Дилана, Марченаса и мн. др., а также прозу А.Бучиса, Ю.Кунчинаса, М.Ивашкявичюса. Автор 6 сборников стихов и книги “Мы люди друг другу” (М.,1991) — о событиях в Литве 1988—91 гг. Первый лауреат премии Ю.Балтрушайтиса за личный вклад в литовскую и русскую культуру (2006).

[bydda-krishna.livejournal.com]

Значение и влияние этого человека в литовской культуре не исчерпать никакими словами. Он утвердил, освежил, обогатил все жанры, какие только допустимо себе представить. Сам литовский язык получил при нем, при его щедром участии возможности, которые мало кто был в силах вообразить.
Этот поэт все получил полной мерой — в том числе и успех, и любовь, и ненависть. В начале 1990-х, в пору чрезвычайного национального обострения, я попал к нему в гости. Телефоны молчали, почта отсутствовала. Его стихи и эссе уже не требовались. Критика сквозь зубы цедила что-то про гениальность во всем — даже в приспособленчестве. Слава богу, это время прошло. Он с нами, он иногда нам пишет.

Принято считать его мастером “большой формы”. Я не могу и не хочу это отрицать, просто замечу, что самые прозрачные, молитвенные и краткие стихи о любви и горечи дал нам именно он. Потребность в скупой и сжатой речи привела к тому, что поэт создал лирический вариант своей знаменитой трилогии (“Миндаугас”, “Мажвидас”, “Собор”) — и эта малая трилогия потрясла читателей. Это в ней о великом князе, создателе литовского государства говорится:
Вдруг сердце содрогнулось —
он увидел:
труду, который начат,
нет конца.
Созидание не умещается ни в одну жизнь, ни в эпоху.
О смерти и бессмертии — эти стихи, выбранные из его недавней книги, опубликованной летом 2008 года. В ней он, как всегда, непредсказуем. Он неустанно напоминает про
…то, что мы в себе уберегли —
то, чего мы все не разгадали…


Георгий Ефремов

[bydda-krishna.livejournal.com]

http://magazines.russ.ru/druzhba/2009/1/ma3-pr.html

[bydda-krishna.livejournal.com]

* * *
Я в дереве расслышал немоту.
Оно в ответ: “Молчи, ведь я расту”.
И мы молчим — две чутких немоты.
А все равно — я с деревом на ты.
Оно родня и небу и земле,
И, пусть немного, человеку. Мне.
Мы столковались. Нам легко вдвоем.
Прикидываю, сколько досок в нем.
Допустим, шесть. Я столько и хочу.
Оно смеется: не про то молчу.
2005

[bydda-krishna.livejournal.com]

Что нужно миру от нас,


или Чего мы хотим от него

Непонятно, чего этот мир от нас хочет.
Он большой — он повсюду,
хотя кажется, будто его и нет.
А на деле? На деле
нельзя и шагу ступить,
чтобы его не задеть —
он густой, он плотный,
часто окостенелый (и даже косный),
и его кулаком (а тем более маленьким кулачком!)
не проймешь — только всей своей жизнью.

Вот и спрашиваю: что ему нужно от нас?
От тебя, от меня, от других?
Не от какой-нибудь стрекозы или муравья,
хотя — ради святой справедливости —
надо их тоже спросить.
Было бы любопытно услышать ответ,
пусть невнятное бормотание, из которого станет ясно,
что, например, муравей
просто необходим вселенной,
ибо кто же еще
дотащит в муравейник щепочку,
втрое бульшую, чем он сам?
А еще, ты смотри, по пути в муравейник
ее у него берут,
рвут из лап, отнимают,
по своему закону
присваивают — конфискуют, приватизируют…

На этом вот месте посмею спросить:
ну и где этот мир?
Что он делает? Почему устраняется?
Если он ВЕСЬ, почему не вмешается?
По-моему, это нечестно.
Я возмущен и я протестую.
Если тот муравьишка с никчемной щепочкой
тьфу для хваленого нашего мира,
пусть так и скажет.
Громко. При всех.

Хотя бы станет понятно, с кем мы имеем дело.
2006

[bydda-krishna.livejournal.com]

В неожидании Годо

Сообщили: жизнь разыскивает меня.
Хочет что-то еще сказать мне.
Или спросить.

Я вымылся. Причесался.
Сменил рубашку.

Мимо окна прошла старая женщина.
Потом долго-долго никого не было.

Между прочим, что она мне
могла бы сказать?
Что было — было.
Что есть — то есть.

Осталось — что будет.
Очень уж хорошо не будет.

Звонок.
Бросаюсь к дверям.
Нет. Не она.
Доставили почту.

Проехал старый автомобиль.
Что-нибудь это значит:
старая женщина,
старенькая машина
и кошка, вне сомнения, старая.

Может быть, хочет этим сказать, что и я.
Напрасные хлопоты.

Шаги.
Кидаюсь к окну.
Только спину успел разглядеть.
Нет, не Годо.
Да я и не жду.

Жизнь, видимо, заплутала где-то.
Задержалась, как говорится.
Загуляла, занеслась,
закружилась...
Что ж, бывает.
Извинилась хотя бы.
Испортила мне весь день.
2005

[bydda-krishna.livejournal.com]

Зимнее кладбище. Элегия

Ком из-под колеса —
черный, но как слеза,
заледененная стужей.
Ни дня — ни снова — ни дна, —
шепчут с крестов имена
тихо, но громче ружей.

Вроде бы это звук.
Мановение рук.
Дробь, убывание крови.
Пустота пронзена
тучами — ах, зима
на погосте и в слове.

Пройдено. Снежный след —
словно к могиле, — нет,
снова по бездорожью:
там, как душа, у ног
сник болевой цветок,
тоже раздавлен дрожью.

Жизни эти и те,
все — навсегда — в мерзлоте —
в непробудном наркозе.
Все — среди утлых камней —
смерзлось в памяти — в ней —
в белой метельной розе.
2003

[bydda-krishna.livejournal.com]

* * *

я пока не знаю с чем сравнить это утро
слышу звуки — они чисты и почти прозрачны
но кто-то спрятан за ними
не уловимый ни слухом ни зрением

разливается свет
поводырь безоглядного мира
и возжигает свечу в часовне загроможденной тьмою
пойте ангелы и архангелы
пойте уже пора
я вдыхаю свет
и во мне восходят лицо и время
и все равно я не знаю с чем сравнивать это утро

звучите трубы и горны
гремите цимбалы и гусли
этим утром свод был пронизан светом
иным чем вчера
долы хребты и бездны
родники и моря
жадно его вбирали
а исчерпать не могли
я закрыл глаза но свет все равно не меркнул
2006

[bydda-krishna.livejournal.com]

* * *
Найду ли смысл в творенье, написав
одну строку на звездных небесах?

Зачем она светла, зачем кремниста,
что отвергает и к чему стремится?

Быть может, верит (но и ты поверь),
что ей послушны человек и зверь

и что она тропа, источник братства,
стол, за которым сможем все собраться?

О горе, горе! О небесный свет,
мерцающий! Во мне, а в мире - нет.

О как бессилен в сумраке суровом
задумавшийся над рожденным словом,

над той строкой, которую в слезах
я написал на звездных небесах.

[bydda-krishna.livejournal.com]

* * *
На шее у лета рябинные гроздья.
Побудь в тишине, как незваная гостья,
и голубя не спеши приголубить,
хотя еще можно сорвать и пригубить:
но мир увядает. О гордая малость -
а как все всходило, цвело, колыхалось!
А как вырастало, мужало и зрело,
но вдруг утомилось, познало, прозрело!
И вдруг онемело, покорное силе,
как будто бы душу в силки заманили -
в телесную форму, облегшую плотно,
в то лето (о горе!), что так мимолетно.
О бренные братья! Ведь это расплата
за сладость, с которою не было слада,
за шаг по земле и за страсть без уступок,
за поступь, поступок - а значит, проступок...
На шее у лета рябинные гроздья.

[bydda-krishna.livejournal.com]

* * *
Вечер наполнен осенью - так темно
(или осень наполнена вечером - все одно)
нетерпеливые голые руки гасят единственное окно
и тело в дрожащее тело как в осень погружено

"Он не провожал - он встречал...")))

[j-flight.livejournal.com]

Сердца
Кто к ним с участьем прикоснется -
К сердцам, заброшенным в пыли?
Не зачерпнут воды в колодцы
Поломанные журавли...
Кто погубил сердца? Иль сами
Они в сомненьях извелись?
Молили, лежа под ногами:
Услышь, откликнись, наклонись!
Они забыты, одиноки...
В сердцах, не нужных никому,
Как сохранились жизни токи,
Как они бьются? Не пойму...
Как они плачут и смеются
И силы обретают где,
Чтоб снова к радости тянуться,
Как сломанный журавль - к воде?

Юстинас Марцинкявичюс