byddha_krishna1958

Как это нашли
У них в Чикаго есть такие большие камеры хранения, хранилища, в которых за умеренную плату люди хранят всякие старые вещи, которые им мешают дома. А когда хозяева за камеру хранения перестают платить, весь этот древний хлам просто идёт с молотка на аукционе. И вот, в 2007-м один молодой человек, Джон Малуф, писал статью об истории Чикаго. И для этой своей статьи он совершенно «вслепую» купил на таком аукционе коробку со старыми негативами. За 400 долларов. До этого он фотографией особо не интересовался, а тут начал вникать, сканировать, увлёкся. Понял, что к нему в руки попало что-то стоящее, нашёл и выкупил распроданные на том же аукционе другие коробки — а в тех коробках были тысячи непроявленных (!) плёнок из того же хранилища.

Примерно через год после покупки Джон Малуф нашёл в глубинах одного из ящиков конверт с именем фотографа. Когда он набрал это имя в Гугле, он нашёл только короткий некролог — оказалось, что никому при жизни неизвестный фотограф скончался за несколько дней до того. Затем Малуф выложил некоторые отсканированные снимки в сеть, и это вскоре стало сенсацией в сети. На форумах заговорили о вновь обретённом мастере фотографии, а Малуф стал проводником наследия фотографа — он проявлял и сканировал плёнки из архивов. И в телеинтервью, и на своём сайте Малуф говорит, что видит свою миссию в том, чтобы донести до человечества наследие фотографа.

Всё бы хорошо, очень красивая история. Но есть в ней пара неувязочек: например, один из бывших друзей Джона Малуфа, собиратель ретро-фотографий, утверждает, что имя фотографа было Малуфу прекрасно известно сразу же после покупки, когда фотограф был стар и болен, но ещё жив. Что Малуф купил снимки совсем не случайно, и с самого начала догадывался об их ценности. Вобщем, есть сомнительные моменты в истории обретения.

О фотографе
Вивиан Майер (Vivian Maier), эмигрантка французских корней. Родилась в 1926 году в Нью-Йорке, но росла в Париже, вернувшись на историческую родину только в 1951 году, в возрасте 25 лет. Какое-то время она работала в магазине сладостей, а затем в течении 40 лет работала няней, 14 из которых с одной семьей. Она носила мужские брюки, мужские туфли и практически всегда широкополую шляпу. Вспоминая какой она была, ее бывшие воспитанники так описывали свою няню: «Она была социалисткой, феминисткой, кинокритиком и из той породы людей, что всегда говорят правду в лицо, какой бы она не была.»

Итак, она практически всю жизнь работала няней, гувернанткой в семьях. И при этом в свободное время снимала — примерно 200 катушек плёнки в год. Просто ходила по Чикаго со своим среднеформатным «Роллейфлексом». Уличная фотография, 50-е и 60-е годы. Лица прохожих, жанровые сценки, зарисовки из обычной жизни города и его обитателей. И то, что сейчас обнародовано в сети — это действительно уровень мастера. Фотографа с точным чувством момента и композиции, с умением замечать и передавать странное и прекрасное обаяние повседневности.

По сути дела, она снимала никому не нужный репортаж, репортаж без заказчика и зрителя. Вдвойне никому не нужный — потому что большинство своих плёнок Вивиан Майер при жизни даже не проявила, они так и лежат, в ящиках, отснятые и непроявленные.

Двести плёнок в год — это не хобби, это уже уровень фанатичной увлечённости. При этом те немногие люди, которые могут о ней рассказать (дети, которых она воспитывала, и престарелые родители этих детей), не помнят её фотографий. Да, она была чудачка со странностями, но дети её любили. Да, она была одинока, ей никто не звонил, и она не любила рассказывать о своей жизни. Да, она ходила с камерой на шее, устроила фотолабораторию в своей комнате, но никто не видел напечатанные снимки её уличных репортажей.

И вот эта загадка-загвоздка тревожит и не дает покоя. С трудом, но всё же можно представить фотографа-интроверта, которому не нужен зритель. Но фотограф, который не хочет увидеть то, что он отснял, просто немыслим. А получается, что она отснятые плёнки, тысячи плёнок, просто складывала в коробки, не проявляя даже. И в этом какая-то непостижимая загадка.

Как возможный ключ к пониманию — ещё одна её черта: говорят, что ей было очень сложно расставаться с вещами и всю свою жизнь она обрастала номинально ненужными предметами. Каждый раз, устраиваясь на работу в новую семью, она приезжала с грудой чемоданов багажа. И в той камере хранения, кроме негативов и плёнок, было собрано огромное количество самых разных предметов, одежды, обуви, старых журналов, блокнотов, газетных вырезок. Кроме этого — ролики киноплёнки с почти бессюжетными съёмками — например, из окна поезда, и аудиокассеты с записями её разговоров с людьми, которых она снимала на улицах — иногда она записывала эти разговоры на магнитофон. О чём были эти разговоры — интернет пока умалчивает, но по всем этим деталям у меня создаётся ощущение, что отпечатки этого мира она старалась притянуть к себе всеми возможными путями, не только через фотокамеру.

Может быть, в фотографии ей вообще не был важен конечный отпечаток на бумаге — может быть, поймав в объектив человека или сюжет и нажав на кнопку, она уже «присваивала» себе, получала в свою коллекцию этот отпечаток его личности, фрагмент бытия. И это и было её настоящей «камерой хранения».

В старости Вивиан Майер жила на пособие для престарелых и даже какое-то время была бездомной. Но дети одной из семей, которых она воспитывала ещё в 50-х годах, разыскали её, сняли ей квартиру и заботились о ней вплоть до смерти. Умерла она в январе 2009-го, в возрасте 83-х лет. А через несколько дней Джон Малуф набрал её имя в поисковике. Если, конечно, верить официальной версии Джона Малуфа.

Читать и смотреть здесь -
http://www.labrys.ru/vivian-mayer