byddha_krishna1958

Marta Kiss

Автор - Мюриэл Спарк
Название - Memento mori (Помни о смерти)

Классик мировой и английской литературы, автор большого количества замечательных романов, Мюриэл Спарк для меня прежде всего автор замечательного текста - "Memento mori".
Однажды каждому из героев романа обязательно позвонят и неизвестный голос предупредит:
"Помни о том, что тебя ждет смерть".
Кто звонит? Мальчик с улицы, иностранец, пожилой человек, вежливая женщина?
А может быть это сама Смерть?

Мюриэл Спарк - классик литературы: шотландской, британской, мировой. Она лауреат бесчисленных литературных премий, почетный доктор ряда университетов и на родине, и за ее пределами, член Королевского литературного и многих других обществ. В 1967 г. ее наградили орденом Британской империи, а в 1993-м королева Елизавета II возвела ее в рыцарское достоинство. Отрывки из ее произведений давно включены в школьные хрестоматии, ее творчество изучают в высшей школе, ей посвящаются диссертации, исследования, монографии. В Шотландии Мюриэл Спарк считают культурным достоянием нации. Ее портрет (в полный рост) украшает экспозицию Национальной портретной галереи Шотландии, в Эдинбурге гостям показывают женскую школу Гиллеспи, в которую ходила писательница и с которой она позднее «списала» другую школу - ту, где преподавала мисс Броди («Мисс Джин Броди в расцвете лет», 1961).

Мюриэл Спарк (в девичестве Камберг) родилась в Эдинбурге в семье инженера. Окончив школу в 1937 г., она уехала в Родезию, где неудачно вышла замуж и развелась. Через шесть лет она возвратилась в Великобританию и в годы войны служила в отделе контрпропаганды военной разведки. После войны Спарк редактировала два поэтических журнала, занималась филологическими штудиями, опубликовала книжечку стихотворений (она стала писать стихи в девять лет). Начинала она как литературовед монографией «Дитя света» (1951) - о Мэри Шелли, прозаике XIX в., создавшей в романе «Франкенштейн» образ поистине бессмертного монстра. Спарк подготовила к изданию сборники материалов, связанных с литературным наследием сестер Бронте, в частности - том писем Эмили Бронте. В 1951 г. первый рассказ Спарк «Серафим и Замбези» получил первую же премию на конкурсе, организованном английской газетой «Обсервер». Ее первое значительное произведение - написанная, как и рассказ, на африканском материале повесть «Птичка-″уходи″», давшая название одноименному сборнику малой прозы (1958), дебют в жанре романа - «Утешители» (1957). В конце 1950-х гг. Спарк окончательно решила стать профессиональным писателем. В 1967 г. она переехала на постоянное место жительство в Италию.

За долгую творческую жизнь Мюриэл Спарк опубликовала три сборника рассказов, собрание стихотворений (1967), автобиографию «Curriculum Vitae» (1992) и двадцать романов, многие из которых по объему и складу повествования скорее следует отнести к жанровому канону повести: «Мисс Джин Броди в расцвете лет», «На публику» (1963), «Место водителя» (1970), «Не беспокоить» (1971), «Аббатиса Круская» (1974), «Умышленная Задержка» (1981), «Симпозиум» (1990).

Своеобразная манера Спарк-прозаика предстала вполне сложившейся уже в самых ранних ее публикациях. Это спокойное, ясное, уважительное к логике причин и следствий повествование; внешне объективное, когда ведется от третьего лица, и выдержанное в простодушно-доверительных интонациях едва ли не младенческого «наива», когда произведение написано от первого лица, - «Умышленная задержка», рассказы «Портобелло-Роуд», «Близнецы»; «Темные очки» и др. Такая интонация как бы подразумевает, что все происходящее вполне естественно и само собой разумеется, и в силу этого, по контрасту с содержанием истории, рельефней подчеркивает противоестественность изображенного. Это одна из форм тонкого авторского комментария у Спарк: истина начинает глаголать устами младенца. Кстати, читатель может заметить, что в повестях о мисс Броди и кинозвезде Аннабел Кристофер («На публику», эпизоды с участием девочки Гельды) метафора о младенце и истине реализовала в самом прямом смысле слова.

Повествование Спарк порой стилизовано, порой пародирует жанровый штамп. Например, «Не беспокоить» - блистательная травестия романа о «преступлении на почве страсти»: не ревность барона, который убивает жену и любовника, а затем кончает с собой, приводит к роковой развязке, но воля слуг замка во главе с дворецким - это они исподволь готовят трагедию и управляют ходом событий, чтобы с выгодой продать сенсацию средствам массовой информации. Оно, повествование, неизменно пропитано подспудной иронией и строится на отдельном конкретном случае или последовательности внутренне взаимосвязанных и взаимодействующих фактов, как в одном из лучших, если не лучшем, романе Спарк «Memento mori» (1959). Подчас же его основа - ситуация и вовсе анекдотическая, доведенная до абсурда,, как в «Балладе о Пекхэм-Рэе» (1960; в русском переводе - «Баллада о предместье») или «Единственной загвоздке» (1984), где, в первой, кривобокий специалист по промышленной психологии Дугал Дуглас, он же по совместительству Дьявол, вместо повышения производительности труда занимается на заводе развалом, трудовой дисциплины, а во второй - современные воплощения библейских персонажей не дают исследователю завершить труд о Книге Иова.

Сюжетообразующее начало в прозе Спарк - это зачастую элемент чисто фантастический, причем никак не оговоренный и ничем не обоснованный, а возникающий как нечто вполне естественное, - звонки от Смерти, предупреждающей по телефону о своем неизбежном приходе, в «Memento mori», потусторонние голоса в «Утешителях», летающие чайные блюдца (рассказ «Апокалипсис мисс Пинкертон»), привидения в роли действующих лиц и повествователей - «Портобелло-Роуд», «Теплица на Ист-Ривер» (1973). Либо нелепица, доводящая сюжет до гротеска, как в травестии «Робинзон», «Мисс Джин Броди в расцвете лет», «Не беспокоить», «Аббатиса Круская», а также романах о глубоком кризисе цивилизации просто богатых и очень богатых «Сдача позиций» (1976) и «Территориальные права» (1979). Или же, наконец, крайнее заострение житейских и психологических конфликтов, как в «Девушках со скромными средствами» (1963), «На публику», «Умышленной задержке» и самом, возможно, масштабном романе Спарк, насыщенном размышлениями о вере, искуплении, спасении, «корнях» расовой и национальной нетерпимости и несущем на себе отсвет знаменитого процесса над нацистским палачом Эйхманом, - «Воротах Мандельбаума» (1965). Эти сюжетообразующие приемы, призванные выявить в тексте нестойкость общепринятых и, казалось бы, бесспорных представлений о том, что есть истина, приводят то к жесткому, подчеркнутому, то к почти неуловимому, однако не менее зловещему «сдвигу» изображаемого в сторону дурного кошмара, что уже само по себе становится формой косвенного, но эффективного комментария писательницы к действительности, от прямых оценок которой она, за редчайшими исключениями, воздерживается.

Воспитанная в пресвитерианском вероисповедании, Спарк в 1954 г. приняла католичество, что в принципе обусловило характер ее творчества. В художественной вселенной Спарк все определяет точка отсчета, она же и угол зрения. Это - четыре последние достоверности, как они изложены в католическом «Начальном катехизисе», процитированном в эпиграфе к «Memento mori»: «Смерть, Страшный суд, Ад и Рай». Достоверности эти по определению предполагают бессмертие души и свободу выбора между добром и злом. Поэтому в книгах Спарк сополагаются и противопоставляются два модуса жизни и системы поведения: в согласии, не обязательно осознанно религиозном, чаще житейски-интуитивном, с этими истинами (в конце концов, Евангелия впитали и сформулировали положения стихийной общечеловеческой морали) и существование по мирским, материалистически бездуховным законам, протекающее даже не в опровержение этих достоверностей, а так, словно бы их не было и нет: В этом источник ее гротесков: правда (высшая правда) оказывается причудливее, «чудней» («Умышленная задержка») вымысла, и бездуховная реальность, питающая смертные грехи убийства, сотворения ложных кумиров, гордыни, любострастия, зависти и иные, сплошь и рядом оборачивается абсурдом. Для Спарк поступки человека четко делятся на «хорошие», то есть отвечающие требованиям христианской морали, и «правильные» - с точки зрения прагматических взглядов и норм своего времени и каждого данного конкретного случая; о разнице между «хорошим» и «правильным» очень хорошо сказано в новелле «Черная Мадонна». Поскольку же «правильный», прагматический подход стал после Второй мировой войны доминирующим и в личных отношениях, и в широкой сфере общественного, государственного и даже международного устройства, постольку и гротески Спарк объективно приобрели характер злой и беспощадной социальной сатиры, критики нравов, политических и идеологических систем и их практики, например фашизма в «Мисс Джин Броди в расцвете лет» или «уотергейтского синдрома» в «Аббатисе Круской».

Последнее сближает Спарк с собратом по вере Грэмом Грином, как и две другие установки: удивительная терпимость к человеческим слабостям и вытекающий из признания изначальной греховности человека отказ выступать в роли судьи ближнего своего. Оба автора, устраняясь из повествования, предоставляют персонажам саморазоблачаться, вершить суд друг над другом и над самими собой, выносить, а то и исполнять приговор. Еще одна точка соприкосновения - разграничение между верой как делом личной совести, номинальной религиозной принадлежностью и церковью как организованным социальным институтом. У Спарк эти три категории четко просматриваются в их принципиальной нетождественности: «Мисс Джин Броди в расцвете лет» (Сэнди), «Утешители» (остервенелая католичка Джорджина Хогг) и «Аббатиса Круская» (подленькие внутримонастырские интриги вокруг избрания настоятельницы).

Исторический опыт XX в. парадоксальным образом подтверждает убеждение Спарк в том, что лишить другого свободы воли, то есть выбора между спасением и проклятием, - грех едва ли не страшнее человекоубийства. К теме манипулирования людьми и их сознанием она возвращается с завидным постоянством, рисуя выразительные образы «манипуляторов» - личностей ущербных, отталкивающих, но наделенных определенной демонической силой. Это шантажистка Джорджина Хогг в «Утешителях», мисс Петтигру в «Memento mori», медиум Патрик Ситон в «Холостяках» (I960), наставница в школе для девочек утонченная мисс Броди, дворецкий в «Не беспокоить», сестра Александра в «Аббатисе Круской», сноб и организатор «Общества автобиографов» сэр Оливер Квентин в «Умышленной задержке», новоявленный мессия Хьюберт Маллиндейл в «Сдаче позиций» и др. Отсюда, видимо, тяга Спарк к изображению взаимоотношений внутри изолированных, замкнутых на себя групп, где манипулирование может осуществляться без особых помех извне. Манипулирование, как и убийство, воплощает для Спарк конечную формулу растления души, и с этой точки зрения приравнивается ею к греху сознательного и добровольного отпада от благодати, самоубийству, которое Спарк исследует в трех написанных один за другим микророманах: «На публику» (и гротескно-бытовом плане), «Месте водителя» (в гротескно-трагическом) и «Не беспокоить» (в гротескно-комедийном).

Все люди имеют душу, но у большинства персонажей Спарк она недоразвита, искажена или подпорчена - не оживлена Божественной истиной. Поэтому они с таким упорством стремятся скрыть свое мелкодушие под личиной протокольной добродетели, рядят свои грехи и страстишки в красивые одежды, обманывая других, а нередко и самих себя. «Не так благотворна истина, как зловредна ее видимость», - писал французский моралист де Ларошфуко. Книги Спарк - о губительных последствиях «зловредной видимости», но еще и об открытой для человека до самого конца возможности возродиться, спасти душу. Под ее пером спасение души приходит поистине неисповедимыми путями, подчас путями зла: на спасение «работают» и предательство («Memento mori», «Мисс Джин Броди в расцвете лет»), и даже самоубийство («На публику», «Место водителя»). Писательница исследует двойственную природу и благодати, и греха, их неоднозначность и неразрывность в Божественном промысле. Недаром она утверждает устами одного из персонажей «Мисс Джин Броди в расцвете лет»: «Предать можно лишь того, кто заслуживает верности».

Далекий от догмы католицизм и совершенное искусство слова помогли Спарк осмыслить и перевоссоздать на письме свое время так, что в ее творчестве, по определению британского критика Ф. Кермоуда, органично сопряжены «формы художественной литературы и образы действительности, создание романиста и творение Господа».

В. Скороденко, 1999 г.