Портрет одного стихотворения. "И чудаки еще такие есть"

[byddha_krishna1958]

ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ

Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На сушу тихо выбралась любовь,
И расстворилась в воздухе до срока,
А срока было сорок сороков.

И чудаки еще такие есть,
Вдыхают полной грудью эту смесь,
И ни наград не ждут, ни наказанья,
И думая, что дышат просто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же неровного дыханья.

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву,
Я дышу и значит я люблю,
Я люблю и значит я живу.

И много будет странствий и скитаний,
Страна Любви - великая страна.
И с рыцарей своих для испытаний
Все строже станет спрашивать она,
Потребует разлук и расстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна.

Но вспять безумцев не поворотить,
Они уже согласны заплатить,
Любой ценой, и жизнью бы рискнули,
Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить
Волшебную невидимую нить,
Которую меж ними протянули.

Свежий ветер избранных пьянил,
С ног сбивал, из мертвых воскрешал,
Потому что если не любил,
Значит и не жил, и не дышал.

Но многих захлебнувшихся любовью
Не докричишься, сколько не зови,
Им счет ведут молва и пустословье,
Но этот счет замешан на крови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви.

И душам их дано бродить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встретиться со вздохом на устах
На хрупких переправах и мостах,
На узких перекрестках мирозданья.

Я поля влюбленным постелю,
Пусть поют во сне и наяву,
Я дышу и значит я люблю,
Я люблю и значит я живу.

Comments

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

Я только малость объясню в стихе -
На все я не имею полномочий...
Я был зачат, как нужно, во грехе -
В поту и нервах первой брачной ночи.

Я знал, что, отрываясь от земли,-
Чем выше мы, тем жестче и суровей;
Я шел спокойно прямо в короли
И вел себя наследным принцем крови.

Я знал - все будет так, как я хочу,
Я не бывал внакладе и в уроне,
Мои друзья по школе и мечу
Служили мне, как их отцы - короне.

Не думал я над тем, что говорю,
И с легкостью слова бросал на ветер -
Мне верили и так, как главарю,
Все высокопоставленные дети.

Пугались нас ночные сторожа,
Как оспою, болело время нами.
Я спал на кожах, мясо ел с ножа
И злую лошадь мучил стременами.

Я знал - мне будет сказано: "Царуй!" -
Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.
И я пьянел среди чеканных сбруй,
Был терпелив к насилью слов и книжек.

Я улыбаться мог одним лишь ртом,
А тайный взгляд, когда он зол и горек,
Умел скрывать, воспитанный шутом,-
Шут мертв теперь: "Аминь!" Бедняга Йорик!..

Но отказался я от дележа
Наград, добычи, славы, привилегий:
Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,
Я объезжал зеленые побеги...

Я позабыл охотничий азарт,
Возненавидел и борзых, и гончих,
Я от подранка гнал коня назад
И плетью бил загонщиков и ловчих.

Я видел - наши игры с каждым днем
Все больше походили на бесчинства,-
В проточных водах по ночам, тайком
Я отмывался от дневного свинства.

Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век, и люди в нем
Не нравились,- и я зарылся в книги.

Мой мозг, до знаний жадный, как паук,
Все постигал: недвижность и движенье,-
Но толка нет от мыслей и наук,
Когда повсюду им опроверженье.

С друзьями детства перетерлась нить,
Нить Ариадны оказалась схемой.
Я бился над словами "быть, не быть",
Как над неразрешимою дилеммой.

Но вечно, вечно плещет море бед,-
В него мы стрелы мечем - в сито просо,
Отсеивая призрачный ответ
От вычурного этого вопроса.

Зов предков слыша сквозь затихший гул,
Пошел на зов,- сомненья крались с тылу,
Груз тяжких дум наверх меня тянул,
А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

В непрочный сплав меня спаяли дни -
Едва застыв, он начал расползаться.
Я пролил кровь, как все,- и, как они,
Я не сумел от мести отказаться.

А мой подъем пред смертью - есть провал.
Офелия! Я тленья не приемлю.
Но я себя убийством уравнял
С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

Я Гамлет, я насилье презирал,
Я наплевал на датскую корону,-
Но в их глазах - за трон я глотку рвал
И убивал соперника по трону.

Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]

Leonard Khiroug / Леонард Хируг
Tribute to Vladimir Vysotskii / Посвящение В.С. Высоцкому

В наших некогда стройных рядах
Смутно зрело глухое роптанье.
Были бодрые сводки побед на фронтах,
Были россыпи бравых парадных атак,
Только в целом - пустое топтанье.

Кто и как нам движенье вернет?
Нужен пулю встречающий стоя,
Чтобы вышел вперед,
разузнал, что там ждет,
Оглянулся б назад - может, он разберет,
Отойдя, в чем причина застоя?

То ли Бог, то ли наш генерал,
То ли случай на смерть посылает.
Только он не винтовку, не нож, не кинжал, -
Он гитару, да флягу, да хриплый вокал
На разведку с собой забирает.

Он ушел, окунулся во мрак.
Он исполнил приказ - оглянулся...
Он орал в микрофон все, что видел, чудак,
Он рвал глотку, и струны, и сердце, да так,
Что и вовсе назад не вернулся.

Видел он, в чем несносное бремя,
Видел корни, о них и кричал...
Он в отрыве один оказался на время,
И мишенью его неприкрытое темя
Стало тем, кто хотел, чтоб молчал.

Вопиющего глас во Вселенной
Замер. Сердце рвануло - инфаркт...
Время медленно шло. И, весьма постепенно,
В наше стылое войско пришли перемены.
Мы шагнули вперед, это факт.

И достигли мы тех рубежей,
Что когда-то один занимал он.
Мы словами его говорим - и уже
Никому, как ему, не висеть на ноже,
И уже его правды нам мало.

Так случалось не раз и не два:
Кто-то выйдет вперед, захлебнется...
Все дойдут до высот, где один воевал -
И признанье, и скорбь, что так рано он пал.
Только поздно. Он к нам не вернется...

[bydda-krishna.livejournal.com]

[bydda-krishna.livejournal.com]