![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
byddha_krishna1958) wrote2012-04-27 08:30 pm
Крупный план. И человек - человеку...
"Еще один год" - последний шедевр Майка Ли
Мария Бейкер - Not another film - «Еще один год», режиссер Майк Ли:
Одна из лучших картин каннского конкурса-2010 «Еще один год» (Another Year) Майка Ли не получила никаких призов, но заработала высшие баллы в рейтинге международных критиков, разглядевших в традиционалистской работе не «еще один фильм признанного мэтра» (эта формулировка применима, скорее, к дежурным опусам его каннских конкурентов — от Алехандро Гонсалеса Иньярриту и Бертрана Тавернье до, к сожалению, Кена Лоуча и Такэси Китано), а признаки неконсервативного — в отличие от британских обычаев, рассмотренных режиссером под лупой, — искусства. В очередной раз выяснилось, что в кино есть традиции, которые сильнее и радикальнее любого, даже самого дерзкого новаторства.
Как и в своем предыдущем фильме «Беззаботная» (Happy-Go-Lucky), Майк Ли обратился к современному материалу и выбрал в главные героини стареющую незамужнюю женщину по имени Мэри (Лесли Мэнвилл), секретаршу из Южного Лондона. Впрочем, сразу стоит заметить, что современность, которая вроде бы под боком и не взывает к специальной обработке (чем и пользуются почти все сегодняшние киноавторы) воспроизводится Ли с такой же тщательностью и почти фетишистской скрупулезностью, как и викторианская эпоха в «Вверх тормашками» или послевоенное время в «Вере Дрейк». В эту современность изначально заложен привкус «ретро» — как напоминание о том, что ни времена, ни люди, ни отношения — особенно британские — не меняются никогда. А потревожить их можно лишь на каплю — да и то ценой собственного душевного спокойствия.
Поппи, героиня «Беззаботной», как раз и хотела растормошить классический британский характер, разогнать его до несвойственной ему скорости, распалить почти до южной темпераментности (не случайно самой ударной сценой того фильма был урок аргентинского танго). И все это она проворачивала без ущерба для собственного здоровья: тогда еще Майк Ли не добрался до момента, когда империя — в виде британских, да и не только британских, традиций — нанесет ответный удар. Миновать его было невозможно — и вот со всей тяжестью он обрушился на героиню новой картины.
Несчастливица Мэри — не столько антипод «беззаботной» Поппи, сколько она же двадцать лет спустя (в Канне ее тут же прозвали unhappy-go-unlucky). Сбивчивый хохот уже не может скрыть душевных разломов, рассеявшиеся иллюзии больше не вызывают ностальгии, а витальность обмелела, стала рефлексом, неврозом, «формой без содержания». Пристанище Мэри — одиночество, алкоголизм и редкие вылазки в уютный, как с картинки, дом Тома и Джерри — уже немолодой, но по-прежнему идеальной семейной пары, — которые вместе вечность и, вне всяких сомнений, не могут не умереть в один день.
Впрочем, легкие и оттого особенно тревожные сомнения все-таки возникнут. И по поводу неисправимой обреченности Мэри, уже научившейся плакаться в собственную жилетку, так как чужим слезам нигде не рады — их, как и чужое счастье, готовы терпеть до поры до времени. И по поводу «буколической» идиллии Тома и Джерри, неспроста — хотя сами они над этим смеются — носящих имена популярных мультяшных героев.
Извечная коллизия Майка Ли — испарение естественности и возникновение на ее месте тяжеловесной искусственности. Беззаботность Поппи с годами вылилась в наэлектризованную усталость Мэри. А «любовь до гроба» Тома и Джерри обязана своим существованием взаимному принуждению к любви — обоюдному договору, рожденному из страха перед одиночеством, старостью, смертью.
Если угодно, это история о том, откуда берутся традиции, как еще не расплесканная, не прожитая жизнь немеет и затвердевает в чуждой ей форме, которая, впрочем, очень быстро начинает восприниматься как единственно возможная. Но бесформенность — констатирует Ли на примере Мэри — еще страшнее. Норма с ее жесткими ограничениями — куда меньшее зло, чем неприкаянность и свобода.
Персонажи «Еще одного года» — британцы до мозга костей в том, как они исполняют рудиментарные ритуалы, спустя десятилетия выродившиеся в матрицу какого-нибудь рядового английского телемыла. В том, как элементарно не допускают даже мысли, что этим ритуалам может быть какая-то альтернатива (пускай и в реальности ее, альтернативы, действительно нет). И — главное — в том, как они не способны, при всем сочувствии, принять тех, кто в силу обстоятельств живет не по правилам, не вписывается в повороты, нарушает раз и навсегда установленный кодекс поведения.
Поппи из «Беззаботной» с удовольствием нарушала правила дорожного движения, безуспешно пытаясь научиться водить и выводя из себя своего инструктора. Мэри из «Еще одного года», эта повзрослевшая Поппи, уже отлично управляет автомобилем, даже не будучи трезвой, но вот вписаться в какое-либо иное пространство, кроме размеченного маршрута из Лондона
в Кройдон и обратно, ей никак не удается. И даже где-либо за пределами Лондона — Кройдона она не была — эта подробность, как удар под дых, действует в финале, когда, собравшись на очередной семейный ужин, Том и Джерри обсуждают с Кейти, невестой своего сына, свои бывшие и будущие путешествия. Мэри в их кругу — легальный изгой, человек, имевший все шансы, но по каким-то причинам не сумевший встроиться (а это куда тяжелее, чем добровольное нежелание встраиваться), для которого нет места даже на обочине, потому что Кройдон, существующий на обочине Лондона, уже никакой другой обочины не предусматривает.
Дихотомия искусственного и естественного, сверхусловного и ускользающего от какой-либо условности характеризует и искусство Майка Ли. Особенно это проявилось в минималистской структуре «Еще одного года» — скупой на эмоции, но щедрой на драмы пьесы, чья отстраненность и серьезность контрастируют с легкостью и комедийностью «Беззаботной». Трагедия вышколенных, застегнутых на все пуговицы и имеющих каждый свой ярлык характеров медленно и незаметно истлевает в кинотеатральной работе Ли до драматургической паутины, скрывающей такие драмы, что ни одна условность с ними не справится. Именно в момент, когда паутина рвется, приоткрывая эту бездонную пропасть, Майк Ли заканчивает фильм.
«Еще один год» построен как четырехактная пьеса, в которой рутина повседневности — рождение младенца, встреча с другом, начало любви, смерть родственника — сопряжена со сменой времен года и соразмерена с природным циклом. Английская осень сменяет английское лето, и на огороде у Тома и Джерри поспевают экологически чистые помидоры, которыми они потчуют Кейти. Эта подчеркнуто искусственная конструкция изобличает у Майка Ли не столько саму себя, сколько неизбежную искусственность нашей жизни, через которую тщетно пытается пробиться каждый из его героев. Даже если этого не сознает, довольствуясь предложенной ему ролью.
http://kinoart.ru/2010/n7-article9.html#2
no subject
Он всю жизнь снимает один фильм. О драме повседневности, она же — драма жизни. О людях, закованных в стереотипы и рутину, о боли и страдании, спрятанных под масками «отцов», «детей», «жен», «мужей», «братьев», «сестер». О жизни заурядных, эксцентричных, закомплексованных, одиноких, странных и очень симпатичных островитян, как о частном случае жизни рода человеческого.
no subject
no subject
Another Year
Автор сценария, режиссер Майк Ли
Оператор Дик Поуп
Художник Саймон Бересфорд
Композитор Гэри Йершон
В ролях: Джим Бродбент, Лесли Мэнвилл, Рут Шин,
Питер Уайт, Оливер Молтмен, Дэвид Брэдли,
Карина Фернандес, Имелда Стонтон
Thin Man Films, Focus Features International, UK Film Council, Film4
Великобритания
2010
no subject
no subject