byddha_krishna1958

Photo: Cherry Kearton.

Это тот самый уникальный случай, когда один рассказ одного гениального (может быть единственного гениального в ушедшем веке) писателя стоит сотен и тысяч томов литературы любого толка.
Потому что это рассказ - ДЗЕН.
Как и все прочие произведения этого писателя

"– Но мне все равно пришлось бы переселиться в другую телесную оболочку и вернуться на землю, даже если бы я не встретился с этой девушкой, – я хочу сказать, что я не достиг такого духовного совершенства, чтобы после смерти остаться с Брахманом и уже никогда не возвращаться на землю. Другое дело, что, не повстречай я эту девушку, и мне бы не надо было воплощаться в американского мальчика. Вы знаете, в Америке так трудно предаваться медитациям и жить духовной жизнью. Стоит только попробовать, как люди начинают считать тебя ненормальным. Например, папа видит во мне какого-то урода. Ну а мама… ей кажется, что зря я думаю все время о Боге. Она считает, что это вредно для здоровья.
Никольсон внимательно посмотрел на него.
– В своей последней записи вы, насколько я помню, сказали, что вам было шесть лет, когда вы впервые пережили мистическое откровение. Верно?
– Мне было шесть лет, когда я вдруг понял, что все вокруг – это Бог, и тут у меня волосы стали дыбом, и все такое, – сказал Тедди. – Помню, это было воскресенье. Моя сестренка, тогда совсем еще маленькая, пила молоко, и вдруг я понял, что она – Бог, и молоко – Бог, и все, что она делала, это переливала одного Бога в другого, вы меня понимаете?
Никольсон молчал.
– А преодолевать конечномерность пространства я мог, еще когда мне было четыре года, – добавил Тедди. – Не все время, сами понимаете, но довольно часто.
Никольсон кивнул.
– Могли, значит? – повторил он. – Довольно часто?
– Да, – подтвердил Тедди. – Об этом есть на пленке… Или я рассказывал об этом в своей апрельской записи? Точно не помню.
Никольсон снова достал сигареты, не сводя глаз с Тедди.
– Как же можно преодолевать конечномерность вещей? – спросил он со смешком. – То есть, я что хочу сказать: к примеру, кусок дерева – это кусок дерева. У него есть длина, ширина…
– Нету. Тут вы ошибаетесь, – перебил его Тедди. – Людям только кажется, что вещи имеют границы. А их нет. Именно это я пытался объяснить профессору Питу.
Он поерзал в шезлонге, достал из кармана нечто отдаленно напоминавшее носовой платок – жалкий серый комочек – и высморкался.
– Почему людям кажется, что все имеет границы? Да просто потому, что большинство людей не умеет смотреть на вещи иначе, – объяснил он. – А сами вещи тут не при чем"
......
– Песня цикады не скажет, сколько ей жить осталось, – вдруг произнес Тедди. – Нет никого на дороге в этот осенний вечер.
– Это что такое? – улыбнулся Никольсон. – Ну-ка еще раз.
– Это два японских стихотворения. В них нет особых эмоций, – сказал Тедди.
.......
– Разумеется, я люблю Его. Но я люблю Его без всякой сентиментальности. Он ведь никогда не говорил, что надо любить сентиментально, – сказал Тедди. – Будь я Богом, ни за чтобы не захотел, чтобы меня любили сентиментальной любовью. Очень уж это ненадежно
...
– Подымите на минутку руку, – попросил он его.
– Руку? Зачем?
– Ну подымите. На секундочку.
Никольсон слегка приподнял руку над подлокотником.
– Эту? – спросил он.
Тедди кивнул.
– Что это, по-вашему? – спросил он.
– То есть как – что? Это моя рука. Это рука.
– Откуда вы знаете? – спросил Тедди. – Вы знаете, что она называется рука, но как вы можете знать, что это и есть рука? Вы можете доказать, что это рука?
Никольсон вытащил из пачки сигарету и закурил.
– По-моему, это пахнет самой что ни на есть отвратительной софистикой, да-да, – сказал он, пуская дым. – Помилуйте, это рука, потому что это рука. Она должна иметь название, чтобы ее не спутали с чем-то другим. Нельзя же взять да и…
– Вы пытаетесь рассуждать логически, – невозмутимо изрек Тедди.
– Как я пытаюсь рассуждать? – переспросил Никольсон, пожалуй, чересчур вежливо.
– Логически. Вы даете мне правильный осмысленный ответ, – сказал Тедди. – Я хотел помочь вам разобраться. Вы спросили, как мне удается преодолевать конечномерность пространства. Уж конечно, не с помощью логики. От логики надо избавиться прежде всего.
Никольсон пальцем снял с языка табачную крошку.
– Вы Адама знаете? – спросил Тедди.
– Кого-кого?
– Адама. Из Библии.
Никольсон усмехнулся.
– Лично не знаю, – ответил он сухо.
Тедди помедлил.
– Да вы не сердитесь, – произнес он наконец. – Вы задали мне вопрос, и я…
– Бог мой, да не сержусь я на вас.
– Вот и хорошо, – сказал Тедди.
Сидя лицом к Никольсону, он поглубже устроился в шезлонге.
– Вы помните яблоко из Библии, которое Адам съел в раю? – спросил он. – А знаете, что было в том яблоке? Логика. Логика и всякое Познание. Больше там ничего не было. И вот что я вам скажу: главное – это чтобы человека стошнило тем яблоком, если, конечно, хочешь увидеть вещи, как они есть. Я хочу сказать, если оно выйдет из вас, вы сразу разберетесь с кусками дерева и всем прочим. Вам больше не будут мерещиться в каждой вещи ее границы. И вы, если захотите, поймете наконец, что такое ваша рука. Вы меня слушаете? Я говорю понятно?
– Да, – ответил Никольсон односложно.
– Вся беда в том, – сказал Тедди, – что большинство людей не хочет видеть все как оно есть. Они даже не хотят перестать без конца рождаться и умирать. Им лишь бы переходить все время из одного тела в другое, вместо того, чтобы прекратить это и остаться рядом с Богом – там, где действительно хорошо. – Он задумался. – Надо же, как все набрасываются на яблоки, – сказал он. И покачал головой.
....
– Что бы вы изменили в нашей системе образования? – спросил он несколько туманно. – Не задумывались над этим?
– Мне правда пора, – сказал Тедди.
– Ну, последний вопрос, – настаивал Никольсон. – Педагогика – это, так сказать, мое кровное дело. Я ведь преподаю. Поэтому и спрашиваю.
– М-м-м… даже не знаю, что бы я сделал, – сказал Тедди. – Знаю только, что я не стал бы начинать с того, с чего обычно начинают в школах.
Он скрестил руки и призадумался.
– Пожалуй, я прежде всего собрал бы всех детей и обучил их медитации. Я постарался бы научить их разбираться в том, кто они такие, а не просто знать, как их зовут и так далее… Но сначала я бы, наверно, помог им избавиться от всего, что внушили им родители и все вокруг. Даже если родители успели внушить им только, что СЛОН БОЛЬШОЙ, я бы заставил их и это забыть. Ведь слон большой только рядом с кем-то – например, с собакой или с женщиной.
Тедди остановился и подумал.
– Я бы даже не стал им говорить, что у слона есть хобот. Просто покажу им слона, если тот окажется под рукой, и пусть они подойдут к слону, зная о нем не больше того, что слон знает о них. То же самое с травой и всем остальным. Я б даже не стал им говорить, что трава зеленая. Цвет – это всего лишь название. Сказать им, что трава зеленая, – значит подготовить их к тому, что она непременно такая, какой вы ее видите, и никакая другая. Но ведь их трава может оказаться ничуть не хуже вашей, может быть, куда лучше… Не знаю. Я бы сделал так, чтобы их стошнило этим яблоком, каждым кусочком, который они откусили по настоянию родителей и всех вокруг.
– А вы не боитесь воспитать новое поколение маленьких незнаек?
– Почему? Они будут не бо'льшими незнайками, чем, скажем, слон. Или птица. Или дерево, – возразил Тедди. – Быть кем-то, а не казаться кем-то – еще не значит, что ты незнайка.
– Нет?
– Нет! – сказал Тедди. – И потом, если им захочется все это выучить – про цвета и названия и все такое прочее, – пусть себе учат, если так хочется, только позже, когда подрастут. А начал бы я с ними с того, как же все-таки правильно смотреть на вещи, а не так, как смотрят все эти, которые объелись тем яблоком, понимаете?
.....
– Свое тело я вырастил сам, – сказал он. – Никто за меня этого не сделал. А раз так, значит, я должен был знать, как его растить. По крайней мере, бессознательно. Может быть, за последние какие-нибудь сотни тысяч лет я разучился осознавать, как это делается, но ведь само-то знание существует, потому что как бы иначе я им воспользовался… Надо очень долго заниматься медитацией и полностью очиститься, чтобы все вернуть, – я говорю о сознательном понимании, – но при желании это осуществимо. Надо только раскрыться пошире..

Дж. Сэлинджер "Тедди"