![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
Как отметил однажды сам автор «Котлована»: народ жить хотел. Но жить было нельзя.

"За все тридцать с небольшим лет сосуществования Андрея Платонова и советской власти в стране не было более глубокого ее критика. В художественных образах, наполненных философским смыслом, писатель сумел сформулировать исторический приговор коммунистической идее. Большевизм, начавшийся с уничтожения предшествующей истории и части вышедших из нее людей, остановиться на этом не мог. Уничтожение оказалось формой его существования. Созидалось царство смерти.
В отличие от своих великих предшественников ХIХ столетия, у Платонова не было надежды на лучшее. Наследуя идею свободы у Пушкина, он видел созданную большевиками тюрьму. Мечтая, подобно Гоголю, о живом человеке, он был не в силах вырваться из нового царства мертвых душ. Вместе с Гончаровым он ощущал животворящее вращение колеса природы, но не находил для человека возможности выйти за пределы природного бытия. Подобно Толстому, Платонов искал формулу сопряжения жизни и смерти и также ее не находил. Платоновские герои, как и герои Чехова, пронизаны неизбывной тоской, началом смертной агонии. Смерть — общий знаменатель огромного и разнообразного платоновского мира. По этой причине в точности сказать, кто из героев Платонова жив (пока жив), а кто уже мертв, нельзя.
Начиная со второй половины 20-х годов Платонов открыто не признавал жизненности строя большевиков, делая это философски, концептуально, онтологически, на уровне категорий «жизнь — смерть». Его слово для власти было тем более убийственно, что изначально он сам был отравлен фантазиями большевизма: уверенностью в возможности сотворения нового мира посредством уничтожения старого; надеждой, что старый мир не окажет сильного сопротивления, поскольку наполнен допотопными ручными орудиями и неприспособленными к жизни людьми; представлением, что в новом мире будут жить только умные машины и только чистые люди.
Платонов — философ, которого уже более шестидесяти лет, прошедших с его смерти, понимают мало. Писатель не соотносим ни с одной из известных философских конструкций.
Полностью читать здесь -
http://www.colta.ru/articles/literature/3598

"За все тридцать с небольшим лет сосуществования Андрея Платонова и советской власти в стране не было более глубокого ее критика. В художественных образах, наполненных философским смыслом, писатель сумел сформулировать исторический приговор коммунистической идее. Большевизм, начавшийся с уничтожения предшествующей истории и части вышедших из нее людей, остановиться на этом не мог. Уничтожение оказалось формой его существования. Созидалось царство смерти.
В отличие от своих великих предшественников ХIХ столетия, у Платонова не было надежды на лучшее. Наследуя идею свободы у Пушкина, он видел созданную большевиками тюрьму. Мечтая, подобно Гоголю, о живом человеке, он был не в силах вырваться из нового царства мертвых душ. Вместе с Гончаровым он ощущал животворящее вращение колеса природы, но не находил для человека возможности выйти за пределы природного бытия. Подобно Толстому, Платонов искал формулу сопряжения жизни и смерти и также ее не находил. Платоновские герои, как и герои Чехова, пронизаны неизбывной тоской, началом смертной агонии. Смерть — общий знаменатель огромного и разнообразного платоновского мира. По этой причине в точности сказать, кто из героев Платонова жив (пока жив), а кто уже мертв, нельзя.
Начиная со второй половины 20-х годов Платонов открыто не признавал жизненности строя большевиков, делая это философски, концептуально, онтологически, на уровне категорий «жизнь — смерть». Его слово для власти было тем более убийственно, что изначально он сам был отравлен фантазиями большевизма: уверенностью в возможности сотворения нового мира посредством уничтожения старого; надеждой, что старый мир не окажет сильного сопротивления, поскольку наполнен допотопными ручными орудиями и неприспособленными к жизни людьми; представлением, что в новом мире будут жить только умные машины и только чистые люди.
Платонов — философ, которого уже более шестидесяти лет, прошедших с его смерти, понимают мало. Писатель не соотносим ни с одной из известных философских конструкций.
Полностью читать здесь -
http://www.colta.ru/articles/literature/3598