Послесловие переводчика
"Добавление сравнительно малой важности" (так маг и волшебник слова, великий мистификатор Джон Фаулз объясняет значение названия, а следовательно, и содержания книги) оказывается на поверку вовсе не таким уж маловажным.
Шутливая форма взаимоотношения автора и его музы, поданные как противостояние (даже в единении) мужчины и женщины, постоянно меняющихся ролями, эротические сцены как метафора творчества... Но в каждой шутке есть доля правды. И доля эта здесь очень велика, собственно, шутка так и остается лишь формой, в которую облачена правда.
"Мантисса" действительно мета-роман - роман о романе как жанре, о методе творчества, о романе современном (и очень едко - о масс-литературе, ведь персонажи "Мантиссы" утверждают, что в романе вообще не нужен текст, был бы секс!); здесь есть буквально все, что встречалось в предыдущих книгах: взаимоотношения с искусством (исследование природы реального и творческого, проблемы отчужденности искусства, эволюции писательского творчества, приведшей к самопогруженности современной литературы), отношение к политике вообще, к социальным проблемам (и социализму) в частности; отношение к женщине; к литературе и театральному искусству; главное - проблемы творчества, роль воображаемого и реального; структурализм, постмодернизм, смерть - или НЕ смерть - романа и т.п.
Мы слышим в тексте эхо практически всех произведений писателя: "Маг" (в русском переводе "Волхв") - проблема преображения героев, игра в бога - и игра с богом; секс как способ достижения духовной близости (это есть, впрочем, и в "Дэниеле Мартине", да и в других творениях писателя - в "Маге", "Коллекционере"...); "Дэниел Мартин" - поиск образа матери в любимых женщинах, обретение себя через обретение любви к женщине, воплощающей вечную женственность; "Коллекционер" - тема насилия; "Женщина французского лейтенанта" - свобода воли, утверждение женщиной себя как равноправной свободной личности; и тут же - право писателя на неопределенность, открытость концовки произведения; "Маггот" ("Червь") - проблемы вуаеризма и эксгибиционизма как неких неизбежных сторон писательского творчества; критические статьи - отношение к сегодняшнему состоянию литературы (Франции, Англии, США) и литературной критики... примеры можно множить бесконечно. Что же за мантисса здесь перед нами? Сводка проблем собственного творчества - и творчества вообще? Скорее - пародийное их высвечивание.
Писатель предстает перед нами как божество - альфа и омега сущего, витающий в эмпиреях создатель миров, обитающий в беспредельном и в то же время предельно замкнутом пространстве собственного мозга. И словно божество, он обречен на вечное одиночество... на одинокое безумие творца.
Жизнь врывается в поле зрения творца в виде безмолвных зрителей акта творения, не способных проникнуть внутрь замкнутого пространства, не испытывающих тех же чувств, но тем не менее безмолвно взирающих, наблюдающих этот акт. Вуаеризм читателей? Может быть, именно в этом - пресловутое со-творчество читателя? И может ли он иначе вмешаться в акт творения, участвовать в нем? А может быть, и читатель всего лишь творение автора?
Читатель молчит. Но не молчит критик, а он ведь тоже читатель. Впрочем, по-видимому, не всегда! Недаром Майлз Грин советует Эрато, не прочитавшей ни одной книги, заняться литературной критикой.
А что же автор? Следует ли ему учитывать вкусы читателей? Вечные вопросы творчества, на которые "Мантисса" дает достаточно ясный ответ.
И все поясняющий эпиграф из Декарта:

"Я мыслю, следовательно, я существую" = "Я творю, следовательно, я существую."

Фаулз, в каждом своем творении не похожий на себя прежнего, тем не менее всегда остается самим собой.

• переводчик Ирина Бессмертная