"Бывают скромные люди - словно боятся потревожить. Сделают добро – и чуть ли не извинятся за это. И уж точно не займутся саморекламой. Хотя без этого как пробиться к славе!
Только поэтому известие о смерти Валерия Рубинчика вряд ли всколыхнет широкие массы зрителей – его очень хорошие картины шли без пиара. Его очень большой талант был тихим, несуетным, деликатным. Умница и эрудит, он почти не давал интервью – не потому, что нечего сказать, а потому, что журналисты падки на людей «медийных». А он не «медийный», он просто знал, как снимать хорошее кино. Его замечательное «Кино про кино» - объяснение в горькой любви к этому странному, комичному и жестокому миру. Свои знания он щедро дарил студентам во ВГИКе, они остались без мастера – одного из последних, кто владел тайнами базовых категорий искусства: жанр, атмосфера, тонко выписанный образ...
Уроженец Белоруссии, он не расставался с ее культурой, не спешил перенимать московский говорок и на фоне «столичных штучек» выглядел наивным – это тоже была игра, сотканный им образ. На общепризнанный, казалось бы, тезис мог возразить простодушным «А почему?» - и оказывался прав. Его «наивный» аргумент в споре оказывался возвращением к основам понятий.
Ученик Якова Сегеля, он воспринял от учителя свет, не гаснувший в его фильмах. Культуру работы с актерами – а у него снимались Олег Борисов, Евгений Евстигнеев, Александр Калягин, Станислав Любшин, Константин Райкин, Татьяна Лаврова... Его интересовали оттенки, неуловимые моменты, когда любовь переливается в нелюбовь (из его лучших картин - «Нелюбовь»). Блестящий эрудит, он любил играть ассоциациями, иногда почти цитатами из классики. Его фантазия часто отталкивалась от чужих фильмов, начинаясь там, где они заканчивались, – так было в прелестном «Культпоходе в театр», в том же «Кино про кино». «Зачем тебе это нужно, – спросил я как-то не без “подначки”, - зачем так часто цитируешь?». Он “подначку” парировал обезоруживающим простодушием: мол, кино – такая же наша жизнь, как пейзаж за окном. И оказался, как всегда, прав: за окном как раз накатывали первые сполохи постмодернизма. Он их уже предвидел и их опережал, только не делал из этого громких манифестов.
Так же скромно, без шума, явилась упоительная «Дикая охота короля Стаха», а между тем это была первая ласточка киномистики, нового для советских экранов жанра.
На его родном «Беларусьфильме» Рубинчик выглядел слишком изысканным, его фильмы выпускали тихо и незаметно. А в Москву он переехал, когда наше кино вообще стало исчезать из виду – его авторские «Пейзаж с тремя купальщицами» и «Нанкинский пейзаж» не попали в прокат.
Мы много лет подряд всё договаривались о большой беседе для газеты. Но встречались случайно и редко, только иногда звонили и долго что-нибудь увлекательное обсуждали. Оба не спешили. Точнее, Валерий не напирал, а я всё откладывал удовольствие на завтра. Завтра не наступит. Журналисты всегда в долгу перед теми, кто скромен: за естественную для нормального человека деликатность такие люди слишком многим поплатились из своей заслуженной славы.
Прости, Валера, не успел сказать тебе самое главное: спасибо за кино и дружбу".
Валерий Кичин: "Спасибо за кино"
Только поэтому известие о смерти Валерия Рубинчика вряд ли всколыхнет широкие массы зрителей – его очень хорошие картины шли без пиара. Его очень большой талант был тихим, несуетным, деликатным. Умница и эрудит, он почти не давал интервью – не потому, что нечего сказать, а потому, что журналисты падки на людей «медийных». А он не «медийный», он просто знал, как снимать хорошее кино. Его замечательное «Кино про кино» - объяснение в горькой любви к этому странному, комичному и жестокому миру. Свои знания он щедро дарил студентам во ВГИКе, они остались без мастера – одного из последних, кто владел тайнами базовых категорий искусства: жанр, атмосфера, тонко выписанный образ...
Уроженец Белоруссии, он не расставался с ее культурой, не спешил перенимать московский говорок и на фоне «столичных штучек» выглядел наивным – это тоже была игра, сотканный им образ. На общепризнанный, казалось бы, тезис мог возразить простодушным «А почему?» - и оказывался прав. Его «наивный» аргумент в споре оказывался возвращением к основам понятий.
Ученик Якова Сегеля, он воспринял от учителя свет, не гаснувший в его фильмах. Культуру работы с актерами – а у него снимались Олег Борисов, Евгений Евстигнеев, Александр Калягин, Станислав Любшин, Константин Райкин, Татьяна Лаврова... Его интересовали оттенки, неуловимые моменты, когда любовь переливается в нелюбовь (из его лучших картин - «Нелюбовь»). Блестящий эрудит, он любил играть ассоциациями, иногда почти цитатами из классики. Его фантазия часто отталкивалась от чужих фильмов, начинаясь там, где они заканчивались, – так было в прелестном «Культпоходе в театр», в том же «Кино про кино». «Зачем тебе это нужно, – спросил я как-то не без “подначки”, - зачем так часто цитируешь?». Он “подначку” парировал обезоруживающим простодушием: мол, кино – такая же наша жизнь, как пейзаж за окном. И оказался, как всегда, прав: за окном как раз накатывали первые сполохи постмодернизма. Он их уже предвидел и их опережал, только не делал из этого громких манифестов.
Так же скромно, без шума, явилась упоительная «Дикая охота короля Стаха», а между тем это была первая ласточка киномистики, нового для советских экранов жанра.
На его родном «Беларусьфильме» Рубинчик выглядел слишком изысканным, его фильмы выпускали тихо и незаметно. А в Москву он переехал, когда наше кино вообще стало исчезать из виду – его авторские «Пейзаж с тремя купальщицами» и «Нанкинский пейзаж» не попали в прокат.
Мы много лет подряд всё договаривались о большой беседе для газеты. Но встречались случайно и редко, только иногда звонили и долго что-нибудь увлекательное обсуждали. Оба не спешили. Точнее, Валерий не напирал, а я всё откладывал удовольствие на завтра. Завтра не наступит. Журналисты всегда в долгу перед теми, кто скромен: за естественную для нормального человека деликатность такие люди слишком многим поплатились из своей заслуженной славы.
Прости, Валера, не успел сказать тебе самое главное: спасибо за кино и дружбу".
http://valery-kichin.livejournal.com/147610.html