byddha_krishna1958

Консуэло де Сент-Экзюпери (1901-1979) прославилась вовсе не только тем, что была женой великого автора «Маленького принца и «Земли людей».
«Когда я лечу среди звезд и вижу вдали огоньки, я говорю себе, что это моя маленькая Консуэло зовет меня…» - писал Антуан де Сент-Экзюпери о своей любви к жене, прекрасной Консуэло Сунсин. Красавец и герой, аристократ и воин граф де Сент-Экзюпери влюбился в нее с первого взгляда.
Друзья восторгались Консуэло, назsdfz ее «маленьким сальвадорским вулканом». Эта книга – драматичная и захватывающая история их жизни вместе. Союз этих двух талантливых людей с их необузданными, взрывными характерами не был безоблачным. Но все-таки именно Консуэло и стала прообразом прекрасной розы из «Маленького принца».
Ее живописью и скульптурой восхищались Метерлинк, д’Аннунцио, Моруа, Пикассо. Ее воспоминания о муже написаны с тем экспансивным изяществом, которым отмечено ее творчество, да и вообще все, что она делала в жизни. Книга Консуэло долгие десятилетия оставалась тайной ее архива, и только на рубеже веков разрешение на публикацию было наконец получено.
В 1995 году в Великобритании был снят фильм «Сент-Экзюпери», посвященный истории этого мучительного и счастливого брака.

Консуэло Сунсин, она же де Сент-Экзюпери, написала о своем знаменитом муже так, как пишут о боге. Она – красивая, умная женщина, таланту которой поклонялись Метерлинк, д’Аннунцио, Андре Моруа, Пикассо, Дали, многие другие, – была полностью поглощена личностью Сент-Экса, жила им. «Когда ищешь внутри себя чудо, ты его находишь. Говоря языком христианки, когда ищешь божественное начало, в конце концов обретаешь его». Для нее божественным началом стал этот странный человек, рыцарь, поэт, «дикий орел, рассекающий небеса». Она так долго гордилась своей самостоятельностью, одиночеством и горделивым сиротством в Буэнос-Айресе, вдали от Парижа. Она страшилась разрушить хрупкое детское равновесие слабости и страхов, которые составляли суть ее существования, что сначала даже не поняла, насколько ей необходим этот мужчина. Он был слишком стремителен, слишком напорист. «Крылатый Рыцарь предлагал мне все: свое сердце, свое имя, свою жизнь. Он писал, что собирается подхватить меня с земли на головокружительной скорости, что я буду его садом, что он принесет мне свет». Это пугало и настораживало. Тем более, что, если отвлечься от гениальности и обаяния, Сент-Экзюпери состоял в основном из недостатков. Его раздражали люди, которые осмеливались его прерывать, он любил сидеть в гостях до утра, он не умел поддерживать порядок, и всех женщин сравнивал со своей матерью. Ему было во многом наплевать на других людей. Он зависел лишь «от бури в небе и урагана в сердце». И все-таки они поженились. Сент-Экс сумел заворожить ее. Он понимал Консуэло лучше, чем кто-либо на свете. В «Маленьком принце» он вывел ее в образе Розы, и эти несколько страниц – практически полная история их любви. «Цветы слабые. И простодушные. Они стараются придать себе храбрости. Они думают – если у них шипы, их все боятся...» – писал он. – «Но если любишь цветок – единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым». Он и ухаживал за ней, как Маленький принц за розой: накрывал колпаком, пропалывал баобабы и оберегал от тигров.

И все-таки он был в первую очередь летчиком. «Нужно было победить ночь, успеть на промежуточную посадку. Все остальное – усталость, долгие часы борьбы с погодой, туман, – ничто не имело значения». А Консуэло теперь была женой летчика. Это означало, что жизнь состоит прежде всего из ожидания. Даже в мирное время Консуэло жила как на войне. «Я не могла прогуливаться, выходить в свет, участвовать в праздниках... Меня интересовали только полеты. В них сосредоточилось все мое отчаяние». Иногда ангел спускался с небес. Усталый, больной, чудом избежавший смерти, он садился работать. Он писал «Ночной полет», заставляя жену сидеть рядом «тише воды, ниже травы» и ждать, пока он закончит очередной кусок и сможет прочитать ей. Она безропотно переносила все, слишком велико было ее чувство. «Он был моей звездой, моей судьбой, моей религией. Такая любовь – опасная болезнь, от которой нет исцеления». И кризис все-таки наступил.

Когда Экзюпери стал знаменит, началась совсем другая жизнь. Его начали приглашать на званые обеды, коктейли, просто в салоны. Антуан, от природы обожавший быть в центре внимания, не пропускал ни одной встречи. Он расточал улыбки, флиртовал, он купался в поклонении. Консуэло ненавидела «всех этих притворяющихся скромными девиц, студенток, просивших автограф, тех, кто осмеливался проникнуть в нашу личную жизнь». И она проиграла. Она жаловалась на «своего Тонио» всему Парижу: своим подругам, портнихе, доктору, адвокату. Она стала слезлива и невыносима, потеряла сон. Провела некоторое время в клинике неврозов. То, что было потом, мало напоминало счастье. Семья еще жила, обе стороны клялись друг другу в вечной верности и любви. У них были прекрасные ночи и отвратительные дни. Но «счастье всегда откладывалось на потом». Они так и не смогли развестись до его ухода на войну.

31 июля 1944 года «Лайтнинг П-38» Сент-Экса не вернулся с полетного задания. Все кончилось.

Дмитрий Малков
Книжное обозрение

ЗДЕСЬ -
http://www.inostrankabooks.ru/ru/text/3024/

Наследники решились опубликовать эти воспоминания лишь в столетнюю годовщину со дня рождения Антуана де Сент-Экзюпери. Но их страх вынести на суд читателя историю непростого брака испанской художницы и знаменитого летчика оказался напрасным: мемуары Консуэло наполнены любовью и трепетной нежностью. Именно о ней - прекрасной розе - Сент-Экзюпери рассказал устами Маленького принца: "Если любишь цветок - единственный, какого больше нет ни на одно из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь в небо и чувствуешь себя счастливым". Спустя десятилетия мы можем прочитать, что ответила роза Маленькому принцу.

Дарья Михеева
Psychologies

Красиво названы эти мемуары, не так ли? Потому что красива и сама история: перечитайте "Маленького принца", и вы узнаете, кто это - Роза. Героиня чудной повести, символ в философской сказке, одна из собеседниц странного ее егроя. А еще, как оказалось, любимая жена автора.

Мемуары Консуэло долгие годы пролежали в наглухо закрытых чемоданах и лишь недавно стали достоянием читателей. Одно только это придает им и таинственность и привлекательность. Ведь судьба самого графа де Сент-Экзюпери, прославленного летчика, не вернувшегося из разведывательного полета над Средиземным морем в июле 1944 года, тоже загадка. Точнее, миф, где он предстает "маленьким принцем", обретшим свою планету.

Парижанин, аристократ и супермен, овладевший мужественной и редкой в те времена профессией, женится на безвестной латиноамериканке, плохо владеющей французским. Взбалмошная, болтливая, капризная, пустая, опереточная - какие только эпитеты не доставались Консуэло от биографов писателя. И как напрасно! Начать с того, что к моменту знакомства с Тонио, как она звала мужа на испанский манер, Консуэло была не просто "экзотической птичкой", а вдовой дипломата и писателя Энрике Гомеса Каррильо, и сред ее друзей числятся Морис Метерлинк, Габриэле д'Аннунцио, многие другие великие. Второе замужество расширило круг общения: Андре Моруа, Пабло Пикассо, Сальвадор Дали... Консуэло - "маленький вулкан, чье пламя лизало крыши Парижа", настоящая дама былых времен, блиставшая в обществе, незаурядная, самостоятельная. В этом убеждает и ее жизнь после гибели мужа (она умерла в 1979 году), и сами воспоминания. Это подлинная история страсти - с разрывами и трогательными сценами примирения, ревностью и идиллией, страданиями сердца и праздником души. Графиня Консуэло пишет живо и увлекательно, ни в чем не разочаровывая читателя.
Арина Григорьева
Седьмой континент. Столичное ревю
Бог не хочет видеть нас в грусти и сомнениях, мы нравимся ему веселыми и сильными». Фраза принадлежит не автору и героине этой книги, но ее матери. И тем не менее книга именно о них, таких людях, которые не реже прочих бывали в грусти и сомнениях, но оставались при этом веселыми — потому что весела их жадная жажда жизни — и сильными — потому что сильны их чувства. И Бог их любил; только любимых мучают так плодотворно, и лишь тех, к кому равнодушны, оставляют в покое.

Пилот, искатель приключений, беллетрист Антуан де Сент-Экзюпери встретил свою Консуэло Сунсин, юную красавицу-вдову, в 1930−м. Потом были 14 лет любви, литературной славы, быта, катастроф, разрывов, измен… Потом Сент-Экс не вернулся из своего последнего полета — и жизнь Тонио-человека закончилась, началась жизнь Тонио-легенды: крылатого рыцаря, последнего романтика. А у Консуэло впереди было еще полдороги — она умерла в 79−м. «Воспоминания розы», ее мемуары о жизни с Экзюпери, были записаны за тридцать с гаком лет до смерти и опубликованы лишь недавно.

Когда музы великих по окончании сеанса магии берутся за «последующее разоблачение», логично ждать скандала — и вроде бы да, из-под взбалмошного пера Консуэло появляется совсем другой Сент-Экс, имеющий мало общего с Экзюпери-легендой. Эгоистичный инфантил, бесцеремонно требующий самоотречения; неисправимый бабник, не способный на верность; бесцеремонный тиран, не подпускающий любимую к себе и не дающий ей уйти, превращающий ее жизнь в непрерывную жертву…

Все так — но как же на поверку мало в этих наивных, обрывочных воспоминаниях разоблачительности… и как много любви. Любви, самым нереалистичным образом искажающей мировые линии и принуждающей жизнь течь не по физическим — по своим законам. Любви, дававшей Консуэло, розе из «Маленького принца», счастье не ощущать свое бремя бременем, а читателю — радость обнаруживать вместо реестра «грязного белья гения» жизнеутверждающее признание в страсти — несмотря ни на что.
Александр Гаррос
Эксперт

Это наивные и трогательные мемуары жены летчика и писателя Экзюпери, которая прожила с ним полтора десятка лет вплоть до его исчезновения, а впрочем, не столько прожила, сколько прождала его — потому что «гигантская экзотическая птица» (так она его называет) не имела обыкновения посвящать «маленькому сальвадорскому вулкану» (так он называл ее) слишком много времени — и упархивала при первой возможности. Каково быть женой настоящего, практикующего творческую вольницу романтика? Предсказуемо плохо, и не стоило бы ради подтверждения этого трюизма громоздить Пелеон на Оссу. Что предсказуемо гораздо менее, так это что жена сочинит о своем горе-супруге мемуары не разоблачительные — а душераздирающе нежные. Странно: с одной стороны, это книга про несчастливый брак, с другой, про то, что несчастной Экзюпери так и не смог ее сделать. И дело, похоже, не столько в каких-то особенных его достоинствах. Экзюпери, судя по свидетельству «розы» (розы — потому что это она, Консуэло — роза из «Маленького принца»), был невероятно везучим. Так, в свое время он должен был разбиться на советском самолете «Максим Горький», но умудрился уломать пилотов прокатить его за день до катастрофы — и остался в живых. То же с ним произошло и в этой книге — после нее миф о «маленьком принце» должен был рассыпаться; но странным образом он устоял.

Лев Данилкин
Афиша

Я долго сомневался, прежде чем предать гласности факт существования этой рукописи.
В двадцатую годовщину смерти Консуэло и столетнюю — со дня рождения ее мужа, Антуана де Сент-Экзюпери, я решил, что настало время почтить ее память и вернуть ей то место, которое она всегда занимала рядом с человеком, написавшим, что он построил всю свою жизнь на этой любви.
Хосе Мартинес-Фруктуозо,
наследник Консуэло де Сент-Экзюпери

Благодарности

Этот текст написан по-французски, хотя родным языком Консуэло де Сент-Экзюпери был испанский. Ее наследники и издательство «Плон» благодарят писателя Алена Вирконделе, автора эссе о Сент-Эксе, за восстановление — там, где это было необходимо, — правильного синтаксиса.
Названия главам даны издателем.

Предисловие

«Между Первой и Второй мировыми войнами, — рассказывает колумбийский писатель Херман Ариньегас , — все говорили о Консуэло как о маленьком сальвадорском вулкане, чье пламя лизало крыши Парижа. Не существовало ни одной истории о ее первом муже Энрике Гомесе Каррильо и втором — Антуане де Сент-Экзюпери, где речь не шла бы о ней. Выйдя замуж за Гомеса Каррильо, она подружилась с Морисом Метерлинком, Мореасом, Габриэле д’Аннунцио. В 1927 году она овдовела, а в 1931-м вышла замуж повторно — за Сент-Экзюпери. Ее друзьями стали Андре Жид, Андре Моруа, Дени де Ружмон, Андре Бретон, Пикассо, Сальвадор Дали, Миро… Там, где жила чета Сент-Экзюпери, всегда собирались летчики и писатели. Андре Моруа гостил у них, когда Сент-Экзюпери писал книгу, которая и сейчас продолжает еще свое триумфальное шествие по всему миру, — «Маленького принца». После ужина гости усаживались играть в карты или в шахматы, потом Сент-Экзюпери предлагал всем отправиться спать, потому что собирался работать. Однажды ночью Моруа услышал на лестнице крики: «Консуэло! Консуэло!» Обезумев от страха, он выскочил из комнаты, думая, что в доме пожар, но, как оказалось, это всего лишь проголодавшийся Сент-Экзюпери просил жену поджарить ему яичницу…

Если бы Консуэло могла описать все эти мелочи их повседневной совместной жизни в присущем ей стиле — живо и забавно, все бы с уверенностью заключили, что именно она была Музой писателя. Она была художницей, скульптором, успешно и талантливо писала, но о своих воспоминаниях… только рассказывала».

Теперь-то мы знаем, что Ариньегас напрасно беспокоился. Через пятнадцать лет после встречи с Сент-Экзюпери в 1930 году Консуэло, томясь одиночеством в Америке, рассказала о своей жизни с летчиком-писателем, исписав размашистым наклонным почерком множество страниц и испещрив их помарками. Потом она аккуратно перепечатала их на машинке на тонкой бумаге и не очень умело переплела в толстый черный картон.
«Воспоминания розы» — последняя выходка «экзотической птички».

Идет 1946 год. Консуэло тоскует по Франции, но не решается туда возвращаться, опасаясь сложностей с наследством. Она стремится жить в стране, где говорят по-испански, и подумывает в связи с этим о Пальма-де-Мальорке, «в память, — как она выражается, — о Жорж Санд и Альфреде де Мюссе», двух других «анфан террибль».

С момента исчезновения Сент-Экзюпери в июле 1944 года Консуэло ведет в Нью-Йорке довольно замкнутый образ жизни. Она оформляет витрины магазинов и живет воспоминаниями о своем Тонио. Тяжело носить траур по непохороненному мужу, страдания от его отсутствия еще тягостнее. Она записывает обрывки воспоминаний, что-то наговаривает на диктофон, печатает на машинке отредактированные главы, где бьет через край ее центральноамериканская экспансивность, «пишет» лицо Тонио другими средствами — в камне и в глине. Еще она рисует его — карандашом, углем, акварелью. Мечтает вернуться в огромное поместье Ла-Фейре, арендованное Сент-Экзюпери незадолго до бегства 1940 года, а ныне заброшенное. Консуэло хочет найти там «портрет отца, матери, твой портрет».

Консуэло разговаривает с ним. По ту сторону океана, в Европе, исчезновение Сент-Экзюпери превратило его в легенду. Из него сотворили миф, он стал ангелом, архангелом, Икаром и Маленьким принцем, вернувшимся на свою планету; герой неба превратился в космическую пыль. В этом мифе для Консуэло не было места — она оказалась в тени, ее словно не существовало, хотя в руках у нее остались ключи ко многим тайнам. Едва ли Консуэло могла украсить собой легенду, слишком уж не вписывалась она в героическую и аристократическую историю Сент-Экзюпери. Консуэло досталось и от биографов, мало знавших о ее жизни: они либо просто игнорировали ее, либо считали эксцентричной дурочкой, с которой грубо обращались и родные писателя (за исключением его матери, Мари де Сент-Экзюпери), и его ближайшие друзья («опереточная графиня», «взбалмошная и капризная особа», «болтушка, плохо говорящая по-французски»). Консуэло предстает в их глазах женщиной-вещью, фривольной кокеткой. Короче, она, если можно так выразиться, вносила в миф беспорядок.

1944—1945. У Консуэло, по ее собственным словам, «не слишком бодрое настроение». Но искусство ожидания она освоила уже давно, ведь она только и делала, что ждала, с тех пор как вышла замуж за Сент-Экзюпери. Вероятно, самые тяжелые часы ожидания начались для нее с марта 1943 года, после того как он ушел на войну. «Ваше желание сильнее всех мировых сил, вместе взятых, я ведь хорошо знаю своего мужа. Я всегда понимала, — рассказывает она в неизданном вымышленном диалоге с Сент-Экзюпери, — да, я всегда понимала, что вы уйдете. — И добавляет: — Вы хотели очиститься, омыться в этой реке пуль и снарядов».

1944—1945 - для Консуэло это время подводить итоги, возвращаться к существованию с виду беспутному, богемному, «артистическому», каким нам представляется мир искусства тридцатых годов. А также время выживания, «достойного» Тонио. Консуэло должна подыскать новое жилье, найти источник средств к существованию, снова принять на себя роль вдовы. В любом случае не время слез. «У меня не осталось их больше, любовь моя», — пишет она. Как преодолеть скорбь? «Вы вечны, дитя мое, мой муж, я ношу вас в себе, как Маленького принца, мы неприкосновенны. Неприкосновенны, как все, кто исполнен света». Консуэло оказалась не готова защитить себя в семейных и издательских дрязгах. С детства она сохранила слегка наивную и доверчивую непринужденность, которая не имела ничего общего с беспринципностью европейцев, она не была склонна к интригам… К тому же с Сент-Экзюпери она привыкла к жизни, свободной от любых ограничений и социальных условностей, к жизни, которая как нельзя лучше подходила ее бесшабашной, чувствительной и несдержанной натуре. Поэтому и теперь она поступала, как умела, — двигалась вперед инстинктивно и так же, по наитию, устраивала свою новую жизнь.

Мощные ключи энергии, жизненной силы били в ней с самого детства в Сальвадоре, где она родилась в 1901 году. Ранние годы ее, так же как у Сент-Экзюпери, прошли в единении с природой. Детство, проведенное в мечтаниях и фантазиях, было украшено ее воображением — Консуэло оказалась прирожденной сказочницей: она «ворковала», она «щебетала», она очаровывала, ниспровергая действительность и преображая ее в сказки. Она умела вышивать по канве реальных событий, заново выдумывала свою жизнь, и Сальвадор, с его выжженной землей, вулканами и землетрясениями, превращался в волшебную страну. Там она была богиней. В минуты спокойной и счастливой жизни Сент-Экзюпери постоянно заставлял Консуэло рассказывать о Сальвадоре, о том, как маленькой девочкой она играла с индейцами на кофейных плантациях своего отца среди банановых деревьев. «Расскажи мне историю о пчелах», — просил он, совсем как Маленький принц просит: «Нарисуй мне…» И Консуэло рассказывала. Сент-Экзюпери говорил ей: «Когда я лечу среди звезд и вижу вдали огоньки, я не знаю, то ли звезда в небе, то ли лампа на земле подает мне знаки, и тогда я говорю себе, что это моя маленькая Консуэло зовет меня, чтобы рассказывать свои истории, и я лечу на эти пятнышки света».

Консуэло не рассталась с детством, именно оно помогало ей пережить самые тяжелые моменты: измены Сент-Экзюпери, его отсутствие, авиакатастрофы и, наконец, исчезновение. Она тоже могла бы сказать: «Я родом из детства».

Ее характер — необузданный, несдержанный, взрывной, или «барочный» — в том смысле, который вкладывают в это слово великие писатели ее континента Борхес, Кортасар, Маркес, — оказался находкой для Сент-Экзюпери. Консуэло внесла поэзию в его жизнь, он существовал на одной волне с ее богемной и взбалмошной натурой. Оба они обладали аристократической независимостью духа, способностью превращать жизнь в легенды и сказки.

Воображение и сила духа спасли Консуэло от беспросветного отчаяния после смерти Сент-Экзюпери. Она начала писать воспоминания. Встреча в Буэнос-Айресе, бурная помолвка, знакомство с семьей, свадьба, переезд в Париж, супружеская жизнь, трудности существования с Сент-Экзюпери, его донжуанские похождения, его нежность при возвращении, переезды, бродячая жизнь, авиакатастрофы, книги и успех, бегство от войны и жизнь в деревне Оппед в Воклюзе, отъезд в Нью-Йорк, огромный белый дом и одиночество в чужом городе, прощание с Тонио, уходящим на войну, и ровные серые воды Гудзона, в толще которых плывет субмарина, уносящая его навсегда…
Она написала свои воспоминания на одном дыхании, с тем экспансивным изяществом, которое сквозило во всем, что делала Консуэло. В них она предстает импульсивной и влюбленной, наивной и покорной, мятежной и энергичной, преданной и неверной, выносливой и павшей духом. Она пишет как говорит, как еще будет говорить перед смертью, вернувшись к этим событиям и надиктовав несколько магнитофонных кассет, которые сохранили для нас ее голос. Голос сказочницы, сравнимый по акценту и манере говорить с голосом Сальвадора Дали, с которым она подружилась в Нью-Йорке. «Мне очень тяжело, — признается она, — рассказывать о моей личной, домашней жизни с моим мужем Антуаном де Сент-Экзюпери. Я считаю, что женщина никогда не должна говорить об этом, но я вынуждена сделать это перед смертью, потому что о нашей семье болтают всякие небылицы, и мне не хочется, чтобы это продолжалось. Хотя воспоминания о трудных моментах, которые случаются в каждой семье, причиняют мне боль. Когда священник во время венчания говорит вам, что вы будете вместе и в горе, и в радости, это действительно так».

1946-1979. Вся ее жизнь с Сент-Экзюпери, все ее бесценные сокровища — письма и документы, наброски писателя, акварели, портреты, выполненные синим карандашом, рисунки к «Маленькому принцу», старые театральные программки, ресторанные меню, изрисованные детскими фигурками, телеграммы, географические карты, открытки и рукописи, стихотворения и неизданные тексты, патенты и тетради с математическими расчетами — легли в огромные пароходные чемоданы. В трюме пересекли Атлантику. И хранились в подвале парижской квартиры Консуэло. Никто ни разу не открывал их, оберегая тайну погребенного архива.

Несколько раз в старости она возвращается к прошлому, решается заглянуть в тайные хранилища. «Я не могу открывать их без дрожи, — пишет она. — Папки и шкатулки, где сложены письма моего мужа, его рисунки, его телеграммы… Эти пожелтевшие бумаги, разрисованные цветочками и маленькими принцами, — верные свидетели потерянного счастья, дары и милости которого я с каждым годом ценю все больше и больше».

Вернувшись во Францию, она жила в Париже и в Грасе. Прославилась как скульптор и художник. Много времени посвящала увековечению памяти Сент-Экзюпери. Как графиня де Сент-Экзюпери, вдова писателя, погибшего за Францию, она присутствовала на всевозможных мероприятиях, торжественных открытиях, чествованиях, но только потому, что считала это своим долгом, а не потому, что ей это нравилось. Консуэло никогда не любила светской жизни, ее условностей и обязанностей. Она предпочитала помнить о том, что написала Сент-Экзюпери незадолго до его гибели, в конце июня 1944 года: «Вы во мне, как росток в земле. Я люблю вас, вас, мое сокровище, вас, моя вселенная». И его ответ, о том, как хорошо и покойно сплелись, словно два дерева в лесу. Раскачиваться на одном и том же ветру. Вместе наслаждаться лучами солнца, луной и пением птиц. На всю жизнь.

После смерти Консуэло в 1979 году легендарные шкатулки и папки перешли к ее наследникам. Но пароходные чемоданы так и не были открыты. Они отправились в сельский дом в Грасе, где пролежали еще несколько лет. Мало-помалу наследники разбирали их и открывали миру. В 1999 году, к столетию со дня рождения Сент-Экзюпери, документы передали мне для изучения. Так воскресли «Воспоминания розы», переписка супругов, заботливо микрофильмированная Консуэло в Америке, черновики «Маленького принца»…

Консуэло ожила. Та, что долго была в забвении, появилась снова. Можно сказать, что ее невиновность доказана. Этот тайный диалог, который никогда никто не читал, раскрывает их историю под неожиданным углом, восстанавливает истину — в неистовой силе страсти, во всей ее сложности.

Отношения между Консуэло и Сент-Экзюпери служат основой для понимания писателя. Стал бы он тем же Сент-Экзюпери без Консуэло? Эти документы приоткрывают его человеческие слабости. Что с того, если миф пойдет трещинами, словно тонкий слой воска, покрывающий лики набальзамированных святых? Если портрет будет не совсем таким, каким его написали для вечности?

Немногие биографы поняли историю этого союза и его влияние на Сент-Экзюпери, им не хватало главных элементов. Никто не подозревал о тайне этих отношений. Прочтите «Воспоминания розы» и восполните пробелы. Прочтите эту книгу разгадок. Книгу об ожидании, прежде всего.

Книга начинается с ожидания, им же она и заканчивается. Все эти страницы — история мужчины, который уходит и исчезает, ускользает и отдаляется, пускается в бегство и возвращается, ищет себя и не находит. В центре — стремление любить и, главное, быть любимым, отношения с матерью, защитницей, покровительницей рода. Этот памятный с детства образ верности и постоянства становится его навязчивой фантазией, переносится на остальных женщин. Не на всех: существуют идеальные женщины и «залы ожидания», «цыпочки», всякие там Габи и Бетти, «попугаихи», как называет их Консуэло.

В глубине души Сент-Экзюпери всегда лелеял образ идеальной женщины — хранительницы очага, богини земли, христианский архетип женщины, преданной и покорной. Вопреки всему тому, что о ней говорили, Консуэло не была легкомысленной или взбалмошной. Родители растили ее в строгости, мать, по ее собственному признанию, обращалась с ней сурово, воспитывала в дочери уважение к религии и набожность. Выйдя замуж за Сент-Экзюпери, стала ли она образцом супруги, о которой он мечтал? Консуэло отвечает на этот вопрос в своих воспоминаниях: она старательно играет свою роль, приводит в порядок его одежду, собирает чемоданы, присматривает за тем, чтобы он правильно питался, обставляет его рабочее место и убирает кабинет, и главное — ждет. Долго и прилежно Консуэло учит свою роль. Ее темперамент иногда не выдерживает, и Консуэло начинает говорить — когда Сент-Экзюпери требует тишины, чтобы писать и размышлять. И когда она открывает рот, ее синтаксис оставляет желать лучшего.

А ему и не надо большего, чтобы отдалиться от нее. Он доверчив — прекрасная мишень для недоброжелателей, легкая добыча для поклонниц. Он любит — и не скрывает этого — жить так, как ему нравится, поступать так, как вздумается, никому ничем не быть обязанным, оставаться абсолютно свободным. Однако его воля к свободе сталкивается с зависимостью, глубоко укоренившейся в нем. И вот начинаются мольбы на мотивы жалобных песен, возвращаются идеальные образы Консуэло: Консуэло, расцветите к моему возвращению… Консуэло, мой маленький благословенный огонек… Птенчик мой, сохраните дом в чистоте… Сотките мне плащ из вашей любви… Консуэло, моя сладкая обязанность…

Странное существование Сент-Экзюпери обрекает его на эти метания, он обретает свободу только в одиноком ночном полете или же в фанатичном желании сражаться за родину. Только вызов смерти, готовность к мукам бередят его чувства. Борьба, дружба, честность, патриотизм, жертвенность, полет, символизирующий очищение, — все это этапы, освобождающие его от эмоциональных пут, пленником которых он был всю свою жизнь. Книга воспоминаний Консуэло прекрасно объясняет этот трогательный и мучительный поиск.

Их совместная жизнь — цепь разрывов и воссоединений на фоне опасных полетов, переездов и семейных сцен, истерик, криков и молчания, идиллических мгновений в поместье Ла-Фейре, — Консуэло хочет сохранить очарование этого дома а-ла Моне. Но никогда эта любовь по-настоящему не угасала. Усталая и опечаленная Консуэло, не утратившая своей экзотической прелести, принимает знаки внимания от других мужчин — архитектора Бернара Зерфюсса, которой воспылал к ней бурными чувствами, Дени де Ружмона, жившего неподалеку от супружеской четы в Нью-Йорке и ухаживавшего за Консуэло (единственная месть Антуана — он обыграл своего соперника в шахматы!). У них она ищет утешения после исчезновения мужа. Страсть Антуана и Консуэло, достойная пера Расина, может существовать только в подобном напряжении чувств и в бесконечных разрывах, которые тем не менее с каждым днем все больше укрепляют уверенность в том, что эта пара связана нерушимыми узами, ведь Сент-Экзюпери признает, что Консуэло лучше всех. Еще он говорит ей, что она его утешение, его звезда и свет его дома. Консуэло — издерганная, отвергнутая — необходима ему, он умоляет ее вернуться. И хотя у него есть любовницы — признанные музы, осыпающие его подарками, восхищенные его писательским талантом, льстивые и иногда искренне его любящие, — он не может вырвать Консуэло из своего сердца. Она не виновата, что ее критикуют и презирают. Она иностранка, не вписавшаяся ни в его семью, ни в богемную жизнь вокруг «Нувель ревю франсез» . Ее ненавидит Андре Жид, который, впрочем, по ее словам, любит только молоденьких мальчиков и пожилых дам. Она обладает очарованием юности, это видно на всех картинах, рисунках и фотографиях, свободой Нади , но именно эта свежесть оборачивается против нее, потому что в салонах, посещаемых Сент-Экзюпери, предпочитают дам значительно более эмансипированных, интеллектуальных, раскованных или деловых. Консуэло же — обвиняет ее Тонио, — напротив, выставляет напоказ свою набожность, то и дело поминает Бога и всех святых, ходит в церковь, регулярно исповедуется и молится за своего мужа, когда он выполняет задание… Еще один штрих к портрету Сент-Экзюпери, который публично выражает презрение к подобным благочестивым суевериям, но в то же время хранит в бумажнике образок святой Терезы из Лизье и в 1940 году просит жену совершить паломничество в Лурд и вместе окреститься святой водой из источника!
Книга Консуэло только приумножает примеры внутренних противоречий, которые терзают Сент-Экзюпери.

Вот почему он постоянно требует присутствия Консуэло, призывает ее на помощь, он уверен, что Консуэло сможет уберечь его. Единственная, кто не мечтает о его славе, а хочет всего лишь жить с ним в маленьком домике в глухом уголке Африки, где он бы мог спокойно писать. Ведь именно она всегда просила его писать, удерживала его от всевозможных искушений, даже запирала в оборудованном специально для него кабинете и приказывала не выходить до тех пор, пока страница не будет окончена!

Сент-Экзюпери признателен ей за это, говорит, что мечтает творить под ее крылом, защищенный нежностью и теплом своей птички… «Ваш птичий язык и его очаровательный шелест…» В Америке, в огромном белом доме, похожем на Версальский дворец, как чуть ворчливо замечал Сент-Экзюпери, он закончил свой шедевр — «Маленького принца». Счастливые дни, проведенные за рисованием — ему позировали все друзья, приезжавшие в гости, — за воссозданием истории, подобной его собственной, за разработкой вошедших в нее мотивов. «Маленький принц» родился из большого пламени Консуэло, признался в конце концов Сент-Экзюпери… На самом деле роза — это сердце всей истории. Консуэло вдохновляет его на написание этого эпизода, и Сент-Экзюпери мучают угрызения, что он был так несправедлив к своей розе: «Я был слишком молод и не умел любить ее». В Бевин-Хаусе, и еще больше на Корсике, он понял, что все забыто, что Консуэло простила его и что с огромными страхами маленькой Консуэло покончено. «Скажите мне, малютка Консуэло, когда же закончатся мои?» Именно ей он хотел посвятить «Маленького принца», но Консуэло настояла, чтобы сказку он посвятил Леону Верту, своему другу-еврею. Сент-Экзюпери согласился, но сразу же пожалел об этом. Он обещает ей написать продолжение, когда вернется с войны, и на этот раз она будет идеальной принцессой — никаких больше роз с шипами, — и эту книгу он посвятит ей.

Воспоминания, как и еще не изданная переписка, рассказывают об этой странной любви. Особенно о том, о чем умалчивают безупречно красивые легенды. На самом деле, Сент-Экзюпери необходима была эта рукопись, забытая более чем на пятьдесят лет, — на ее страницах он оживает. «Воспоминания розы» приближают его к нам, он вдруг становится более трогательным и менее нравоучительным, более живым и привлекательным. Пишите мне, пишите мне, просит он Консуэло, в день своего сорокачетырехлетия, за несколько недель до гибели, «время от времени <почта> доходит, и в моем сердце наступает весна».

«Малютка Консуэло» получила письмо и выполнила просьбу.

И она писала, писала, чтобы рассказать их историю и заставить мир услышать свою правду.
Ален Вирконделе
Париж, февраль 2000