byddha_krishna1958

Дочь времени
Инспектор Скотленд-Ярда Алан Грант - знаток литературы и истории - решает раскрыть тайну самого загадочного преступления средневековой Англии - гибели двух малолетних принцев, в которой историки обвиняют короля-узурпатора Ричарда III. Сумеет ли он вычислить настоящего убийцу?..

Джозефина Тэй создала своеобразный типаж литературного сыщика - на диво эрудированного сотрудника Скотланд-Ярда Алана Гранта, чьи познания в литературе и искусстве, тонкий вкус и обширные связи с английской творческой интеллигенцией сделали бы честь любому выпускнику Оксфорда. Инспектор неплохо подкован и в истории, что окажется весьма кстати в этом романе, начинающемся с досадной случайности - в пылу погони за преступником Грант провалился в открытый канализационный люк. О чем же может думать полицейский с поврежденным позвоночником и ногой на вытяжке, долгими зимними вечерами разглядывая больничный потолок? Правильно, об Англии. Об Англии XV века, сразу после поражения в Столетней войне вступившей в феодальную войну Роз.

Главный враг человека, прикованного к постели, не боль, а смертельная скука. В качестве лекарства знакомая актриса, вспомнив об увлечении Гранта физиогномикой, приносит подборку репродукций портретов знаменитых исторических персонажей. Внимание инспектора привлекает лицо мужчины средних лет, на котором он читает следы страданий и сомнений, здравомыслие и ответственность, стремление к совершенству и абсолютную честность. Подпись под портретом гласит: "Ричард III, король Англии". Каждый британский школьник знает, что горбатый Ричард Глостер задушил подушками двух малолетних племянников, чтобы получить корону, убил свою жену, желая жениться на юной племяннице, и совершил немало других ужасных преступлений. Об этом писал Шекспир, так сказано в учебниках, а сорок миллионов школьных учебников не могут ошибаться. Самолюбие Гранта уязвлено - он принял лицо злодея за лик святого, преступника за судью. Но, может быть, ошибся не он, а историческая наука? Задетый за живое инспектор начинает собственное расследование гибели сыновей Эдуарда IV, надеясь найти истинного убийцу и оправдать Белую розу перед потомками не вставая с кровати. А поскольку, как заметил еще Р. Дж. Коллингвуд, известное сходство между методами уголовного розыска и науки истории действительно существует, у Гранта есть определенные шансы на успех.

Даже репутацию короля может уничтожить случайная сплетня: Ричард III был умен и храбр, его уважали враги и любил простой народ, а в историю он вошел как детоубийца и узурпатор. Теория, которую выстроила Джозефина Тэй его в защиту, не нова, начиная с XVII века делались попытки восстановить доброе имя невезучего монарха, но легенда о горбуне Ричарде оказалась живуча. В истории любой страны полно таких легенд, с ними сложно бороться, они въедаются в плоть, кровь и школьную программу. Большинство наших соотечественников не сомневаются в подлинности поединка Пересвета с Челубеем перед началом Куликовской битвы, которой, скорее всего, тоже не было; Велесова книга, Ледовое побоище, штурм Зимнего, внезапное нападение Германии на СССР 22 июня - мы живем в плену стереотипов, мы доверчивы как дети, а писатели и историки этим беззастенчиво пользуются. Был Ричард III шекспировским злодеем или благородным рыцарем? Кто прав - Джозефина Тэй или школьные учебники? Вынесите личное суждение, прочитав сперва "Дочь времени", а потом парочку научных монографий, не позволяйте водить себя за нос.

http://www.ozon.ru/context/detail/id/1939556/

Дело о похищении Бетти Кейн
Напуганная школьница уверяет полицию, что чудом вырвалась из рук двух похитительниц, пытавшихся ее убить. Однако рассказ девушки считают ложью. За расследование берется скромный провинциальный адвокат Роберт Блэр - талантливый детектив-любитель...

В книгу вошли детективные произведения известной английской писательницы Джозефин Тэй (1897—1952).
В романах «Поющие пески» и «Дитя времени» расследование ведет инспектор Грант из Скотленд-Ярда. Он успешно использует как общепринятые полицейские методы, так и собственную, предельно обостренную, интуицию.
В «Деле о похищении Бетти Кейн» главный герой — адвокат Роберт Блэр — выступает в роли следователя и должен выяснить, правду ли говорит пятнадцатилетняя школьница, вернувшаяся домой полуодетая и избитая. Цвет глаз девочки — особый оттенок голубого — настораживает адвоката: такие глаза Блэр встречал только у преступников...

Героиня детектива `Мисс Пим расставляет точки` - мисс Пим - вслед за мисс Марпл Агаты Кристи доказывает, что с помощью знания психологии можно раскрыть любое преступление. К жанру психологического детектива относится и роман `Человек из очереди`.Само расследование убийства, которое ведет инспектор Грант, - лишь повод для изображение `схватки умов`.

Современная английская писательница Джозефина Тэй (наст. имя Элизабет Макинтош, 1897 - 1952) - классик детективного жанра.
В романе "Мистификация" главный герой, согласившись на участие в мошенничестве, невольно раскрывает другое, куда более опасное преступление.
Во втором произведении "Загадочные события во Франчесе" герой Роберт Блэр, глава небольшой адвокатской фирмы, неожиданно для себя становится участником необычного дела, связанного с похищением девушки.

Джозефина Тэй (Josephine Tey, Daviot Gordon - псевдонимы, наст. имя - Элизабет Маккинтош)
25 июль 1896 (Ивернесс) – 13 февраля 1952 (Лондон).

Родилась в Ивернессе (Шотландия). Из всех школьных предметов отдавала предпочтение физкультуре. Поэтому после обучения в гимнастическом колледже в Бирмингеме несколько лет проработала преподавателем гимнастики.
Писательская карьера началась с публикаций стихов и рассказов в различных газетах под псевдонимом Гордон Девиот. Детективное творчество открывается вторым романом писательницы, где и появляется ее главный герой - инспектор Скотланд-Ярда Алан Грант. До войны вышло 2 детективных романа и еще 6 после. Последнее произведение писательницы - исторический роман "Капер" вышел после ее смерти в 1952 году.
Биографические данные об этом авторе очень скудны. Писательница не любила фотографироваться, избегала прессы и никогда не давала интервью, имела очень ограниченный круг друзей и знакомых. Работая во времена владычества Дороти Сойерс и Агаты Кристи, Джозефина Тэй не стремилась к суперпопулярности и звучным газетным титулам. Она была и осталась просто хорошим самобытным Мастером Детектива. По книгам Тэй снято два фильма, а сама автор появляется как главный герой в мистическом триллере "An Expert in Murder " Nicola Upson (2008).
По материалам сайта - Детектив. Признание в любви., Wiki

Библиография произведений
Series Alan Grant
1. The Man in the Queue (1929) – Человек из очереди
aka Killer in the Crowd
2. A Shilling for Candles (1936) - Шиллинг на свечи
3. The Franchise Affair (1948) - Дело о похищении Бетти Кейн, aka Загадочные события во Франчесе
4. To Love and Be Wise (1950) - Исчезновение
5. The Daughter of Time (1951) - Дочь времени [= Дитя времени]
6. The Singing Sands (1952) - Поющие пески
Novels
Kif: An Unvarnished History (1929)
The Expensive Halo (1931)
Miss Pym Disposes (1946) - Мисс Пим расставляет точки
Brat Farrar (1949) aka Come and Kill Me - Мистификация
The Privateer (1952)

Джозефина ТЭЙ ДОЧЬ ВРЕМЕНИ

Ни один факт не является вымышленным и любое совпадение неслучайно.
Правда — дочь времени.
Пословица

1

Грант лежал на высокой койке, заправленной белоснежным бельем, и глядел в потолок. Глядел, надо сказать, с отвращением, потому что уже давно мог бы с закрытыми глазами перечислить все трещины, из которых составил карту с реками, островами и континентами для своих нескончаемых мысленных путешествий. Он постоянно задавал себе самые разные задачки, искал спрятанные на чистом потолке лица людей, фигурки птиц и рыб. Делал в уме сложные математические расчеты и вновь открывал для себя мир детства. У него отняли все, кроме потолка, и он возненавидел его лютой ненавистью.

Не выдержав, Грант попросил Пигалицу как-нибудь передвинуть кровать, чтобы он мог заняться другой частью потолка, но оказалось, что это непоправимо нарушит симметрию в палате, а в больничной системе ценностей симметрия незначительно уступает чистоте, зато стоит намного выше сострадания. А вот что вне всякой конкуренции, так это невежество.

— Почему бы вам не почитать? — спросила Пигалица. — Смотрите, сколько новых дорогих книжек!

— На земле слишком много людей, и почти все что-нибудь пишут. Каждую минуту типографские машины печатают Бог знает сколько миллионов слов. Ужасно!

— Похоже, у вас опять начинается запор, — задумчиво произнесла Пигалица, которую на самом деле звали сестрой Ингхэм.

Грациозное создание ростом пять футов и два дюйма, похожее на ожившую статуэтку из мейсенского фарфора. Поднять ее Грант мог бы одной рукой, будь он на ногах, и его унижало даже не то, что Пигалица указывала ему, что и когда делать, но тот факт, что она крутила его, мужчину под шесть футов. А матрасами она манипулировала с беззаботной грацией жонглера. В отсутствие Пигалицы Грант переходил во власть Амазонки, богини с руками, напоминавшими ветви бука. Амазонка, или сестра Даррелл, была родом из Глостершира и каждую весну, когда зацветали нарциссы ^{[1], изнывала от тоски по дому. (Пигалица же выросла в Литаме, в приюте Святой Анны, и не оставила места в своей жизни такой чепухе, как нарциссы.) У Амазонки были большие ласковые руки, большие ласковые коровьи глаза, с лица не сходило жалостливое выражение, при малейшем физическом усилии она начинала пыхтеть, как испорченный насос, — и все-таки ощущать себя невесомой пушинкой менее унизительно, чем неподъемной колодой.}

Порученный заботам Пигалицы и Амазонки, Грант был прикован к кровати, потому что провалился в люк. И это тоже было унижением, естественным следствием которого стало пыхтение Амазонки и грациозные манипуляции Пигалицы. Падение в люк — величайшая глупость со всех точек зрения. Тогда Грант уже почти догнал Бенни Скола, но провалился в люк, и сейчас лишь мысль, что, ускользнув от него, Бенни прямиком попал в объятия сержанта Уильямса, несколько утешала сыщика.

Судья дал Бенни всего три года, к великой радости его клана, а хорошим поведением он может уменьшить и этот срок, тогда как в больнице, как себя ни веди, пролежишь, сколько положено.

Грант перевел взгляд с потолка на стопку книг в ярких обложках, о которых ему постоянно напоминала Пигалица. Верхняя, с прелестной фотографией молодой женщины в чем-то неправдоподобно розовом, содержала очередной ежегодный отчет Лавинии Фитч о страданиях героини, совершенной во всех отношениях. Судя по тому, что фоном для красавицы на обложке служил большой порт, нынешняя Валерия (Анжела, Сесилия или Дениза) была женой капитана.

«Пот и пахота» — опус в семьсот страниц Сайласа Уикли, вечно озабоченного тем, как бы его не обвинили в хорошем вкусе. Грант пробежал глазами несколько фраз и еще раз убедился в том, что Уикли есть Уикли: женщина лежит в комнате наверху и рожает одиннадцатого ребенка, ее муж лежит в нижней комнате со времени появления на свет девятого дитяти, старший сын, накачавшись спиртным, лежит в хлеву, старшая дочь лежит с любовником на сеновале, все остальные лежат в сарае. Протекает соломенная крыша, от навозной кучи поднимаются зловонные пары. Что-что, а навоз Сайлас никогда не забывает, и не его вина, что пары поднимаются вверх. Если бы ему показали пар, уходящий в землю, он бы и это описал.

Под книжкой Сайласа — упакованное в броскую обложку сочинение Руперта Ружа «Колокольчики на башмаках», смесь эдвардианских изысков с причудами барокко. Остроумие, с которым автор живописует порок, поначалу вызывает у читателя безудержный смех, но уже на третьей странице становится ясно, что Руперт — послушный ученик Джорджа Бернарда Шоу и пользуется приемом парадокса, открытым классиком, как самым простым и выгодным способом прослыть остроумным. Дальше читать неинтересно.

Зелёная ночь, красная вспышка выстрела — на обложке последней книжки Оскара Оукли. Бандиты у него цедят слова сквозь зубы, но слова эти, заимствованные из американских триллеров, не в силах выразить ни мысль, ни чувство, зато автор выдает полный набор блондинок, кастетов, головокружительных погонь и прочей чуши.

«Случай с пропавшим консервным ножом» Джона Джеймса, благодаря юридическим ошибкам на первых двух страницах, доставил Гранту несколько приятных минут, в течение которых он мысленно составлял автору язвительное письмо.

А вот о чем тоненькая голубая книжка в самом низу стопки, Грант никак не мог вспомнить. Кажется, что-то реальное, без художественных выкрутасов. О мухах цеце, о калориях, о сексе? Но даже тут все известно заранее. Неужели нет автора, который не следует раз и навсегда найденной формуле? Неужели никому больше не хочется хоть изредка менять пластинку? Конечно, авторы знают, чего ждет от них публика, которой подавай «еще одного Сайласа Уикли» или «еще одну Лавинию Фитч», словно какой-нибудь «новый кирпич» или «новую щетку для волос». Публике не нужна настоящая новизна. Она знает, чего хочет.

Отведя утомленный взгляд от пестрой стопки, Грант подумал, что неплохо бы перекрыть книжный поток минимум лет на двадцать. Или, например, ввести мораторий на романы. Или дать задание какому-нибудь Супермену изобрести луч, который остановит всех писателей. Тогда уж человеку, прикованному к постели, никто не пришлет подобной чепухи, и очаровательной мейсенской статуэтке не придет в голову требовать, чтобы он эту чепуху читал.

Услыхав, что открывается дверь, Грант не только закрыл глаза, но и мысленно отвернулся к стенке. Кто-то уже стоял возле него, но он решил быть непоколебимым, не желая ни глостерширского великодушия, ни ланкаширского жизнелюбия.

В затянувшемся молчании Грант вдруг ощутил едва уловимый чарующий аромат. Он посмаковал его и задумался. От Пигалицы пахло лавандой, от Амазонки — мылом и йодоформом, а этими духами L'Enclos Numero Cinq, несущими в себе полузабытый аромат всех полей Грасса, пользовалась только одна из его знакомых — Марта Халлард.

ДАЛЕЕ ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ -
http://lib.rus.ec/b/55388/read