Новалис прожил короткую жизнь. Ему было около двадцати пяти, когда внезапно умерла его невеста, прелестное создание, пятнадцатилетняя Софья. В ней он, несомненно, любил поэзию младенчества. Детскость в глазах романтика обладает особым очарованием. Это не синдром Лолиты, нет, это культ ребёнка, непосредственного, наивного, чистого душой, способного удивляться, верить в чудо, фантазировать. Не случайно художник Отто Рунге не устаёт рисовать детей.
У могилы Софьи Новалиса посетила мысль уйти вослед за нею, явить человечеству пример верности до смерти. Однако как христианин он отверг самоубийство. Смерть Софьи Генрих превратил в тему романтического переживания, которое было тем сильнее, что скоротечная чахотка через месяц унесла и его младшего брата Эразма. Генрих отдался во власть меланхолии, что неудивительно: коварная болезнь подбиралась к нему самому. В марте 1801 года его не стало.
Его смерть оплакали не только родные и близкие друзья, но и коллега по профессии, горный советник, воскликнувший: «О, вы не знаете, кого мы в нём потеряли!» Советника не интересовали ни поэзия, ни философия, он печалился об утрате, понесенной саксонскими солеварнями. И это лишнее свидетельство того, что поэт Новалис, головой касаясь звезд, ходил по земле.
Стихи и прозаические фрагменты, созданные после смерти Софьи и Эразма, образовали «Гимны к Ночи», они были изданы при жизни поэта в 1800 году, под ними стояла подпись – Новалис. В них он вдохновенно славил блаженство смерти, уверял, что ночь светлее дня. Во многом это была дань модной кладбищенской поэзии сентименталистов. Романтическая «мировая скорбь», столь ярко проявившаяся у Байрона, Новалису совсем не была свойственна. «Он очень жизнерадостен, очень мягок», – писал о друге Шлегель. Неудивительно, что славу Новалиса составили не «Гимны к Ночи», а гимны во славу Жизни и Поэзии, которые он создал за несколько отпущенных ему лет.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2010-10-28 02:45 pm (UTC)Новалис прожил короткую жизнь. Ему было около двадцати пяти, когда внезапно умерла его невеста, прелестное создание, пятнадцатилетняя Софья. В ней он, несомненно, любил поэзию младенчества. Детскость в глазах романтика обладает особым очарованием. Это не синдром Лолиты, нет, это культ ребёнка, непосредственного, наивного, чистого душой, способного удивляться, верить в чудо, фантазировать. Не случайно художник Отто Рунге не устаёт рисовать детей.
У могилы Софьи Новалиса посетила мысль уйти вослед за нею, явить человечеству пример верности до смерти. Однако как христианин он отверг самоубийство. Смерть Софьи Генрих превратил в тему романтического переживания, которое было тем сильнее, что скоротечная чахотка через месяц унесла и его младшего брата Эразма. Генрих отдался во власть меланхолии, что неудивительно: коварная болезнь подбиралась к нему самому. В марте 1801 года его не стало.
Его смерть оплакали не только родные и близкие друзья, но и коллега по профессии, горный советник, воскликнувший: «О, вы не знаете, кого мы в нём потеряли!» Советника не интересовали ни поэзия, ни философия, он печалился об утрате, понесенной саксонскими солеварнями. И это лишнее свидетельство того, что поэт Новалис, головой касаясь звезд, ходил по земле.
Стихи и прозаические фрагменты, созданные после смерти Софьи и Эразма, образовали «Гимны к Ночи», они были изданы при жизни поэта в 1800 году, под ними стояла подпись – Новалис. В них он вдохновенно славил блаженство смерти, уверял, что ночь светлее дня. Во многом это была дань модной кладбищенской поэзии сентименталистов. Романтическая «мировая скорбь», столь ярко проявившаяся у Байрона, Новалису совсем не была свойственна. «Он очень жизнерадостен, очень мягок», – писал о друге Шлегель. Неудивительно, что славу Новалиса составили не «Гимны к Ночи», а гимны во славу Жизни и Поэзии, которые он создал за несколько отпущенных ему лет.