Высокая поэзия. Поль Элюар

Поль Элюар

Paul Eluard

Франция, 14.12.1895 - 18.11.1952
Настоящее имя - Эжен Грендель. Французский поэт-сюрреалист, мэтр французской поэзии ХХ столетия
Родился в пригороде Парижа Сен-Дени в семье книгопродавца. В 16 лет родители отправили Элюара на лечение в Швейцарию, и там в санатории он впервые попробовал свои силы в поэзии. По возвращении во Францию вступил в армию и в одном из сражений первой мировой войны получил сильнейшее отравление газом. После войны опубликовал свой первый сборник стихов (1917), ненадолго примкнул к сюрреалистам, Тристану Тзара и возглавляемому им движению дадаистов; в 1924 году Элюар неожиданно исчез - как выяснилось впоследствии, он отправился в путешествие по юго-восточной Азии, тяжело переживая расставание с женой, которая оставила его ради Сальвадора Дали. В тридцатые годы Элюар отошел от сюрреализма - этому в немалой степени способствовал политический климат в Европе техлет. В годы второй мировой войны он был активным участником французского Сопротивления, вместе со своей второй женой скрывался от гестапо, в 1942 году вступил в компартию - и продолжал публиковать стихи, всякий раз меняя псевдоним. После войны Элюар поддерживал международное коммунистическое движение (идеалам коммунизма он оставался верен до конца своих дней), его даже не пустили в США - на том основании, что коммунистам в Америке не место. Скончался Поль Элюар 18 ноября 1952 года от сердечного приступа. В 1953 году ему посмерто была присуждена Международная премия Мира.



Читаем превосходные стихи-

http://lib.ru/POEZIQ/ELUAR_P/eluard1_1.txt

http://www.peoples.ru/art/literature/poetry/newtime/poul_eliuar/poetry.shtml


                                                        Вес плоти

                       Я человек в пустоте
                       Я глухой слепой и немой
                       Только молчание черное цоколем подо мной

                       Я забвение без границ
                       Абсолют бесконечных нулей
                       Одиночество до краев

                       День безоблачен ночь чиста

                                     *

                       Иногда я беру твои туфли
                       И навстречу тебе иду

                       Платье твое надеваю
                       У меня твоя грудь и живот

                       В твоем себя вижу обличье
                       И узнаю себя.

                                                       ПАМЯТНОЕ ТЕЛО

                        Об одном, о двоих - обо всех

                Я зритель, актер и автор,
                Я женщина, ее муж и ребенок,
                Первая любовь, последняя любовь,
                Случайный прохожий, и снова любовь без ума.

                И снова я женщина, платье ее и кровать,
                Ее разделенные руки, и работа мужчины,
                И его пронзившее наслажденье, и женская зыбь
                                                       морская.
                Моя плоть, простая, двойная, никогда не бывает
                                                          чужой.

                Ибо где начинается тело, я дух обретаю и форму.
                И даже в тот миг последний, когда умирает тело,
                Я с ним вместе страдаю, в себя его муку вбираю,
                И безобразие смерти о жизни мне говорит.

Глубокие мысли замечательного человека

ПАМЯТИ НАТАЛЬИ ТРАУБЕРГ
Христианство — это очень неудобно  

Елена Борисова, специальный корреспондент журнала «Эксперт».

Быть христианином — значит отказаться от себя в пользу ближнего. Это не имеет отношения к определенной конфессии, а зависит только от личного выбора человека и потому вряд ли станет массовым явлением

Наталия Трауберг

Фото: Виктория Ивлева

Наталия Трауберг — выдающийся переводчик с английского, французского, испанского, португальского и итальянского. Человек, открывший русскому читателю христианского мыслителя Гилберта Честертона, апологета Клайва Льюиса, евангельские пьесы Дороти Сейерс, печального Грэма Грина, кроткого Вудхауза, детских Пола Гэллико и Фрэнсис Бернетт. В Англии Трауберг звали «мадам Честертон». В России она была инокиней Иоанной, членом правления Библейского общества и редколлегии журнала «Иностранная литература», вела передачи на радио «София» и «Радонеж», преподавала в Библейско-богословском институте св. апостола Андрея.

 

( ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ - ЭТО ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО И... ПОЛЕЗНО )

МЫСЛИ НАТАЛЬИ ТРАУБЕРГ. СПОРНО, НО ИНТЕРЕСНО

Наталья Трауберг:

«Притча легко совпадает с действительностью»

Беседу ведет Наталья Баландина

Наталья Баландина. Наталия Леонидовна, ваша книга «Невидимая кошка» пронизана верой в то, что литература способна значительно влиять на нашу жизнь. В наибольшей степени это относится к книжкам, прочитанным в детстве. Для вас такой книгой оказалась «Леди Джейн» Сесилии Джемисон. Вероятно, то же самое можно сказать и о фильмах, увиденных в детстве.

Наталия Трауберг. Я росла в такое время, когда кино, которое я смотрела, действовало на меня, ребенка, прямо противоположным образом. Я очень боялась советской героики, бравурных песен. Одно из первых моих воспоминаний связано с тем, что я убежала из кинозала, заплакала даже… Меня напугала, по-видимому, огромная голова Гулливера, которая надвигалась с экрана. Потом меня повели на какой-то парад в духе Лени Рифеншталь — я опять сбежала. Я была девица совершенно домашняя, жила в книжках, подобных «Леди Джейн», в полной внутренней эмиграции: кроме церкви, бабушки, нянечки, книг, у меня ничего не было. Вы можете себе представить, как на меня действовало советское кино. Плохо действовало. Это похоже на рассказ Честертона «Восторженный вор»: оказалось, что все эти большевики, которых я так боялась, — и есть мои же родители. Не мама, конечно, которая их терпеть не могла. Но ее и папино поколение до самых больших несчастий — до 1937-го и тем более до 1949 года — не слишком отдавало себе отчет в том, что делало. Они были как дети. Милые веселые существа, которые творили страшное зло. Что касается детского кино, я его не знала. Мне нравилась фамилия «Роу», потому что я была помешана на всем английском, но сказок, которые он снимал, я не видела. Меня водили на заграничное кино — «Кукарача», «Три поросенка», эти фильмы показывали на детских утренниках в Доме кино. Потом, когда я стала студенткой и влюбилась в свою медиевистику, в Университет, я очень полюбила «Золушку». Мы близко дружили с Москвиными, с Кошеверовой, с Яничкой Жеймо, Консовский (принц в «Золушке») за мной ухаживал. Мне было семнадцать лет, я училась на втором курсе, и вся атмосфера «Золушки» — немного обманная, потому что только что прошли постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», начиналась кампания против «космополитов», — была очень созвучна нашему состоянию. Нам казалось, что все, что творилось за пределами нашего кружка, еще ничего не значит, мы жили в стихах Мандельштама, Ахматовой, Гумилева, в мире Университета. И я советского почти ничего не чувствовала — очень боялась, но не чувствовала. После войны я полюбила трофейные фильмы — сладкие голливудские хэппи энды, хорошенькие девушки, простые мамы, возвращающиеся с фронта мужественные молодые люди. А потом я помешалась на средних веках и читала уже старые книги, собственно, так я и спаслась: читала, читала и читала… Меня быстро выгнали с работы — после борьбы с «космополитами», и больше уже я никогда не работала в учреждениях — стала заниматься переводом.

 

( ЧИТАТЬ ВЕСЬ ТЕКСТ ЗДЕСЬ )

И снова о новом романе Дэна Брауна

Дэн Браун растиражирован в особо крупных размерах

Дэн Браун, 2006 год

16.09.2009 07:13

Андрей Шарый

Вышла в продажу новая книга одного из самых успешных в мире писателей - американца Дэна Брауна. Роман под названием "Потерянный (или Утраченный) символ" издан только на английском языке тиражом в шесть с половиной миллионов экземпляров. Предполагают, что роман будет переведен на 50 языков, российское издание ожидается в октябре. Главный герой, профессор Роберт Лэнгдон, вновь разгадывает тайны - на сей раз американской истории.

Как написать роман так, чтобы нашлись издатели, которые рискнут выпустить его многомиллионным тиражом? Ответ на этот вопрос в эфире Радио Свобода попыталась найти писатель и консультант по развитию проектов Линор Горалик.

- Если бы ко мне обратился клиент и сказал: моя задача - написать хороший коммерческий текст, который бы продавался большим тиражом, я бы ему ответила: работайте с темой, которая уже знакома массовой аудитории. Возьмите какое-нибудь слово, которое уже у массовой аудитории в голове, но про которое массовая аудитория не очень точно знает, что оно означает. Да Винчи, тамплиеры, пираты Карибского моря... Все это лежит далеко, ни тамплиеров, ни, скажем, пиратов Карибского моря никто не видел и гарантированно не увидит. Легче описывать, не касаясь мелкой фактуры и не опасаясь быть пойманным за руку.

Второй важный принцип - кровища. Три отличных двигателя массового сюжета - это смерть, секс и деньги 

Второй важный принцип - кровища. Три отличных двигателя массового сюжета - это смерть, секс и деньги. Кроме того, текст надо выстроить так, чтобы он хорошо читался. Он должен быть внятным, написанным короткими фразами. Возьмите хорошего редактора.

Третий пункт - постройте перед собой таблицу из персонажей. Тут должно быть достаточно вариантов, чтобы каждый из целевой аудитории мог бы найти себя. Там должны быть как минимум восемь представителей, по два из разных возрастных групп, мужского и женского пола. Постарайтесь, чтобы у вас действовали представители разных социальных классов и разных профессий. Таким образом вы обеспечите себе более-менее широкую аудиторию.

Еще один очень важный момент - как можно больше мелких артефактов, которые читатель по ходу истории может собирать. Массовая литература хорошо действует в том диапазоне, в котором действует детская литература. Ребенок любит, чтобы в книге что-то постоянно происходило и очень быстро менялось. Очень быстро задается загадка, очень быстро находится разгадка, очень быстро рождается следующая загадка. По этому принципу можно строить сюжет, и тогда читатель никогда не потеряет к этому сюжету интерес. Дальше уже идет рыночная работа с готовым продуктом...

И вот представим себе, что мы воспользовались советами консультанта по развитию проектов Линор Горалик и написали роман.

Как его издать и, главное, как продать несколько миллионов экземпляров такого чтива? Говорит совладелец московского издательства CORPUS Сергей Пархоменко.

- Основным фактором выпуска такой книги является, несомненно, везение. Я могу себе представить разного рода коммерческие и пиаровские усилия, которые могут быть предприняты для того, чтобы вывести книжку из разряда обыкновенных, то есть изданных типичным для мировой книгоиздательской индустрии тиражом - две-три тысячи экземпляров, может быть, пять.

Вывести такую книжку на сто тысяч - очень сложно, но можно. А вот дальше начинается чистое везение. Это не более чем миф, что любая книжка может быть раскручена.

Несомненно, книжка, которая имеет успех, она всегда, во-первых, талантлива, во-вторых, расчетлива. Несомненно, как с любым предметом, речь идет о прямой рекламе, она необходима книге, как и любому другому товару. При этом книжка - это массовый дешевый товар.

У человека, который продвигает свой книжный товар на книжном рынке, есть две аудитории, на которые он воздействует. Во-первых, ему, конечно, важно мнение читательской аудитории. Есть довольно много примеров, когда рекламные кампании проваливались: люди книжку купили, но дальше она не пошла, потому что о ней не заговорили, о ней не рассказали знакомым… Но есть еще вторая аудитория - это аудитория книготорговцев. Очень важно, чтобы книготорговец различил эту книгу в том потоке, который со страшной скоростью мимо него несется.

Read more: http://www.svobodanews.ru/content/article/1823609.html#ixzz0ROH3vOWx
Under Creative Commons License: Attribution