Портрет одного стихотворения. "Лететь вослед лучу"

[byddha_krishna1958]

О, как же я хочу,
Нечуемый никем,
Лететь вослед лучу,
Где нет меня совсем!
А ты в кругу лучись,-
Другого счастья нет,
И у звезды учись
Тому, что значит свет.
Он только тем и луч,
Он только тем и свет,
Что шепотом могуч
И лепетом согрет.
И я тебе хочу
Сказать, что я шепчу,
Что шепотом лучу
Тебя, дитя, вручу.

В Петербурге появится памятник Осипу и Надежде Мандельштамам

В Петербурге будет установлен памятник Осипу Мандельштаму и его жене Надежде Мандельштам, сообщает "Российская газета". По данным "БалтИнфо", открытие состоится 25 мая. В России уже установлено несколько памятников поэту - во Владивостоке, Воронеже, Москве. В Петербурге во дворе дома Анны Ахматовой также стоит скульптура, которая, однако, статуса памятника не имеет и считается экспонатом ахматовского музея. Совместный памятник Осипу и Надежде Мандельштам станет первым. Инициаторами установки памятника стали скульптор из Нидерландов Ханнеке де Мюнк и ее супруг график Ситсе Х. Баккер. СМИ сообщали о намерении поставить памятник еще в 2008 году, к 70-летию со дня гибели Мандельштама, однако тогда это сделать не удалось. В частности, памятнику не могли найти места: его не получилось разместить ни во дворике СПбГУ (где, в частности, уже стоит экстравагантный памятник Иосифу Бродскому), ни во дворе Музея Ахматовой. В итоге памятник появится во дворе здания Двенадцати коллегий на Васильевском острове.  "РГ" так описывает композицию, названную "Памятник любви": "из некой бронзовой аллегорической чаши растет дерево. Надежда и Осип как будто пролетают мимо, за плечами у них ангельские крылья, поэт держит в руках листы рукописей. Образы чем-то напоминают 'Влюбленных над городом' [Шагала] и переданы достаточно вольно". На постаменте, созданном петербургским скульптором Хачатуром Белым, написана первая строфа стихотворения "О, как же я хочу..." (1937).

Аналогичную скульптуру Ханнеке де Мюнк планирует разместить во дворе одного из голландских университетов в знак тесных культурных связей России и Нидерландов.

Мощный прозаик, мастер точных и афористичных формулировок, блестящий лингвист, интересный художник, равная собеседница величайших поэтов столетия, Надежда Яковлевна Мандельштам (1899-1980) написала не просветленные, а кровавые и страшные книги, явив читателю с обжигающей прямотой и бесстрашной искренностью, в какие бездны падал человек двадцатого века. "Воспоминания" посвящены жизни и гибели в одном из дальневосточных лагерей ее мужа - великого поэта современности Осипа Мандельштама. 

Comments

Мандельштам - гений

[bydda-krishna.livejournal.com]

Домби и сын.
************

Когда, пронзительнее свиста,
Я слышу английский язык, -
Я вижу Оливера Твиста
Над кипами конторских книг.

У Чарльза Диккенса спросите,
Что было в лондоне тогда:
Контора Домби в старом Сити
И Темзы желтая вода.

Дожди и слезы.Белокурый
И нежный мальчик Домби-сын.
Веселых клерков каламбуры
Не понимает он один.

B конторе сломанные стулья,
На шиллинги и пенсы счет;
Как пчелы, вылетев из улья,
Роятся цифры круглый год.

А грязных адвокатов жало
Работает в табачной мгле, -
И вот, как старая мочала,
Банкрот болтается в петле.

На стороне врагов законы:
Ему ничем нельзя помочь!
И клетчатые панталоны,
Рыдая, обнимает дочь.

[bydda-krishna.livejournal.com]

1.

Золотистого меду струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем, - и через плечо поглядела.

2.

Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки. Идешь - никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни,
Далеко в шалаше голоса: не поймешь, не ответишь.

3.

После чаю мы вышли в огромный, коричневый сад,
Как ресницы, на окнах опущены темные шторы,
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.

4.

Я сказал: виноград как старинная битва живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке.
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные ржавые грядки.

5.

Ну, а в комнате белой как прялка стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме любимая всеми жена,
Не Елена - другая, - как долго она вышивала!

6.

Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился пространством и временем полный.

[bydda-krishna.livejournal.com]

Анне Aхматовой

Как черный ангел на снегу,
Ты показалась мне сегодня,
И утаить я не могу,
Есть на тебе печать господня.

Такая странная печать -
Как бы дарованная свыше -

Что, кажется, в церковной нише
Тебе назначено стоять.

Пускай нездешняя любовь
С любовью здешней будут слиты,
Пускай бушующая кровь
Не перейдет в твои ланиты.

И пышный мрамор оттенит
Всю призрачность твоих лохмотий,
Всю наготу нежнейшей плоти,
Но не краснеющих ланит.

[bydda-krishna.livejournal.com]

Флейты греческой тэта и йота -
Словно ей не хватало молвы -
Неизваянная, без отчета,
Зрела, маялась, шла через рвы.

И ее невозможно покинуть,
Стиснув зубы ее не унять,
И в слова языком не продвинуть,
И губами ее не размять.

А флейтист не узнает покоя -
Ему кажется, что он - один,
Что когда-то он море родное
Из сиреневых вылепил глин.

Звонким шепотом честолюбивым,
Вспоминающим шепотом губ
Он торопится быть бережливым,
Емлет звуки, опрятен и скуп.

Bслед за ним мы его не повторим,
Комья глины в ладонях моря,
И когда я наполнился морем,
Мором стала мне мера моя.

И свои-то мне губы не любы,
И убийство на том же корню.
И невольно на убыль, на убыль
Равноденствие флейты клоню.

[bydda-krishna.livejournal.com]

Эта, какая улица?
Улица Мандельштама.
Что за фамилия чертова? -
Как ее не вывертывай,
Криво звучит, а не прямо.
Мало в нем было линейного.
Нрава он был не лилейного,
И потому эта улица,
Или, верней, эта яма -
Так и зовется по имени
Этого Мандельштама.

[bydda-krishna.livejournal.com]

Образ твой мучительный и зыбкий,
Я не мог в тумане осязать.
"Господи!" сказал я по ошибке,
Сам того не думая сказать.

Божье имя, как большая птица,
Вылетело из моей груди.
Впереди густой туман клубится,
И пустая клетка позади...

[bydda-krishna.livejournal.com]

Сестры - тяжесть и нежность - одинаковы ваши приметы.
Медуницы и осы тяжелую розу сосут.
Человек умирает. Песок остывает согретый,
И вчерашнее солнце на черных носилках несут.

Ах, тяжелые соты и нежные сети,
Легче камень поднять, чем имя твое повторить!
У меня остается одна забота на свете:
Золотая забота, как времени бремя избыть.

Словно темную воду, я пью помутившийся воздух.
Время вспахано плугом, и роза землею была.
В медленном водовороте тяжелые нежные розы,
Розы тяжесть и нежность в двойные венки заплела!