13

Сошлись туда воздушною толпой
Желанья, Убежденья, Поклоненья,
Решения Судьбы, туманный рой,
Сиянья, Мраки; в блесках Воплощенья
Надежд и страхов, сны Воображенья,
Восторг, от слез ослепший, - вместо глаз
Его вела улыбка; Огорченье
С семьею Вздохов; свет их жил и гас,
Как осенью туман речной в вечерний час.

14

Все, что любил он, все, что он в ваянье
Мечты включал, - созвучья нежных слов,
Благоуханья, краски, очертанья,
Все говорило: - Нет певца певцов!
Заря, среди восточных облаков,
Взошла на башню, кудри распустила,
Под стоны опечаленных Громов
Глаза, что зажигают день, затмила,
И Океан гудел, под вой ветров, уныло.

15

Тоскует Эхо меж безгласных гор,
Его припоминает песнопенья,
И отклика не шлет ветрам в простор,
Без отзвука - ручьи и птичек пенье,
Пастуший рог и гулкое гуденье
От колокола в час передночной;
Нежней тех уст, из-за чьего презренья
Оно возникло тенью звуковой,
Любя его уста, оно молчит с тоской.

16

Весна безумной сделалась в печали
И сбросила на землю все листы,
Как будто ветры Осень к ней примчали
Иль стали почки красные желты;
К чему будить ей год, рождать мечты?
Был Гиацинт для Феба - упоенье,
И для себя - Нарцисс, - не так, как ты
Для них обоих; в них изнеможенье,
И весь их аромат - как вздохи сожаленья.

17

О, Адонаис, брат твой, соловей,
Не так скорбит, подругу воспевая,
Не так орел, средь солнечных зыбей,
Дух юный светом утренним питая,
Кричит, когда орлица молодая
Погибла, как тоскует Альбион,
Навеки Адонаиса теряя;
Да будет проклят Каин, кем, пронзен,
Певец невинный был с душою разлучен!

18

О, горе мне! Зима пришла и скрылась,
Но скорбь вернулась в новом бытии;
Поют ручьи, и зелень распустилась,
И ласточки кружатся в забытьи,
И живы пчелы, живы муравьи,
Могила Года вся блестит цветами,
И птицы строят домики свои,
И золотыми светится огнями
Рой ящериц и змей, разбуженных лучами.