Что такое корабль, потерпевший крушение, покинутый экипажем и гонимый волнами и ветром в никуда? Воплощение извечного человеческого страха перед смертью... Он появляется под заунывные звуки, исходящие будто из преисподней, они похожи на жалобные стоны и плач. Громыханье, напоминающее неуверенную поступь охмелевшего великана, — это стук, что издает перо руля, безвольно бьющееся о корму; чуть слышное поскрипывание — стон деревянной обшивки, терзаемой качкой. Странные звуки, похожие на тяжелое, прерывистое дыхание, что доносятся из-под палубы, издает вода, хлюпающая в полузатопленном трюме. Медленно крутящийся на полуюте штурвал означает, что рядом нет рулевого, который держал бы его твердой хваткой. И вдруг скрипнет дверь, будто кто-то незримый тронул ее, и так — в каждом отсеке, в каждой каюте.
Потерпевший крушение корабль дрейфует сразу в двух стихиях. Одна из них — море. Другая — тайна. И стоит глазу заметить зарубку на планшире, пятно краски, сломанный брус рангоута, как воображение тут же рисует кровавую драму: вдруг слышится лязг топоров, шум драки не на жизнь, а на смерть, повсюду мерещатся лужи крови. Пробоина в борту или оторванный кусок обшивки — чем, кажется, не свидетели пиратского нападения? Нет судового журнала и прочих бумаг — значит, кому-то нужно было скрыть страшные улики, доказательства вспыхнувшего на борту мятежа.
«У каждого корабля есть свои права, — писал когда-то Джозеф Конрад, — как и у всякого человека, способного дышать и разговаривать. Корабль никогда не был рабом человека...» И любой моряк, понимающий это, встретив корабль-призрак, невольно проникается суеверным страхом...