Вл. Новиков. Из цикла "В критическом лесу, или Новые прочтения старой сказки" (1988)
Ответственность диалога (Михаил Бахтин)
Встреча Красной Шапочки и Волка осуществляется в атмосфере напряженной диалогической ориентации: - Куда ты идешь? - Я иду к бабушке. - А далеко ли живет твоя бабушка? - Вот за той мельницей. В результате хронотоп Волка (быстрый бег по самой короткой дороге) резко расходится с хронотопом Красной Шапочки (медленная ходьба по самой длинной дороге). Устремив-шись к ценностному центру {дом бабушки) и глубоко проникнув в смысл чужого слова ("дерни за веревочку - дверь и отворится"), Волк реализует свои субстанциональные интенции. Его активность отнюдь не сосредоточивается на собственном "я", она всецело направлена на другого (бабушка). Не ограничиваясь пассивным созерцанием, Волк достигает почти полного усвоения объекта. Показателен также последующий, в высшей степени карнавализованный эпизод, когда перед Красной Шапочкой предстает гротескно-амбивалентная фигура Волка в обличье бабушки. Вопрос "почему у тебя такие большие зубы?" провоцирует действенную диалогическую реакцию Волка (интенсивное поглощение героини). Появление дровосеков с топорами приводит к существенной переакцентуации ситуации (расчленение внешнего тела Волка посредством отделения верха от низа). Но для нас во всем этом важна только принципиальная полифоническая незавершенность художественного события. Последнее слово Волка и о Волке так и остается несказанным.
Оценки по поведению (Юрий Лотман)
В многоуровневой иерархической структуре густого темного леса отчетливо выделяется оппозиция "Красная Шапочка - Серый Волк" с полной парадигмой противопоставлений (красное - серое, шапочка - хвост, хищность - вегетарианство, симпатичность - отвратительность). Здесь мы имеем дело не с одним текстом сказки, а по крайней мере с двумя поведенческими текстами, обусловленными различными социальными кодами и семиотическими нормами. Поведение Красной Шапочки отличается высокой структурной сложностью и семантической плюралистичностью. По отношению к своей матушке она выступает как дочь, по отношению к бабушке - как внучка, а в аспекте связи с Серым Вол-ком - как случайная знакомая. На протяжении сказки мы наблюдаем рост семиотичности, повышение социально-знаковой роли действий героини. Так, если поначалу она появляется как носитель корзины с пирожками, то, будучи съеденной Серым Волком, она предстает уже носителем высоких духовных идеалов (добавим, что ношение в быту шапочек красного цвета, по свидетельству ряда современников, воспринималось как знак известного вольномыслия). Было бы крайне ошибочно осуждать Красную Шапочку за чрезмерную "разговорчивость", за ту "откровенность", с которой она передает Волку информацию о нахождении бабушки, о способе открывания двери. За всем этим стоит сознательная установка: Красная Шапочка пользуется контекстом непринужденной светской беседы для пропаганды среди серых волков новых, еще неведомых им представлений и знаний. Что же касается поведения Серого Волка, то оно характеризуется крайней бедностью регуляторов, фатальной предсказуемостью процессов. Оно актуализирует, по сути дела, одну-единственную стратегию - пищеварительную. Анализ семиотической природы жестов и поступков, сложных отношений между текстом и внетекстовой реальностью дает основание определить поведение Красной Шапочки как хорошее, а поведение Серого Волка - как плохое.
Литературные импровизации - пародии
Ответственность диалога
(Михаил Бахтин)
Встреча Красной Шапочки и Волка осуществляется в атмосфере напряженной диалогической ориентации:
- Куда ты идешь?
- Я иду к бабушке.
- А далеко ли живет твоя бабушка?
- Вот за той мельницей.
В результате хронотоп Волка (быстрый бег по самой короткой дороге) резко расходится с хронотопом Красной Шапочки (медленная ходьба по самой длинной дороге). Устремив-шись к ценностному центру {дом бабушки) и глубоко проникнув в смысл чужого слова ("дерни за веревочку - дверь и отворится"), Волк реализует свои субстанциональные интенции. Его активность отнюдь не сосредоточивается на собственном "я", она всецело направлена на другого (бабушка). Не ограничиваясь пассивным созерцанием, Волк достигает почти полного усвоения объекта.
Показателен также последующий, в высшей степени карнавализованный эпизод, когда перед Красной Шапочкой предстает гротескно-амбивалентная фигура Волка в обличье бабушки. Вопрос "почему у тебя такие большие зубы?" провоцирует действенную диалогическую реакцию Волка (интенсивное поглощение героини).
Появление дровосеков с топорами приводит к существенной переакцентуации ситуации (расчленение внешнего тела Волка посредством отделения верха от низа). Но для нас во всем этом важна только принципиальная полифоническая незавершенность художественного события. Последнее слово Волка и о Волке так и остается несказанным.
Оценки по поведению
(Юрий Лотман)
В многоуровневой иерархической структуре густого темного леса отчетливо выделяется оппозиция "Красная Шапочка - Серый Волк" с полной парадигмой противопоставлений (красное - серое, шапочка - хвост, хищность - вегетарианство, симпатичность - отвратительность). Здесь мы имеем дело не с одним текстом сказки, а по крайней мере с двумя поведенческими текстами, обусловленными различными социальными кодами и семиотическими нормами.
Поведение Красной Шапочки отличается высокой структурной сложностью и семантической плюралистичностью. По отношению к своей матушке она выступает как дочь, по отношению к бабушке - как внучка, а в аспекте связи с Серым Вол-ком - как случайная знакомая. На протяжении сказки мы наблюдаем рост семиотичности, повышение социально-знаковой роли действий героини. Так, если поначалу она появляется как носитель корзины с пирожками, то, будучи съеденной Серым Волком, она предстает уже носителем высоких духовных идеалов (добавим, что ношение в быту шапочек красного цвета, по свидетельству ряда современников, воспринималось как знак известного вольномыслия).
Было бы крайне ошибочно осуждать Красную Шапочку за чрезмерную "разговорчивость", за ту "откровенность", с которой она передает Волку информацию о нахождении бабушки, о способе открывания двери. За всем этим стоит сознательная установка: Красная Шапочка пользуется контекстом непринужденной светской беседы для пропаганды среди серых волков новых, еще неведомых им представлений и знаний.
Что же касается поведения Серого Волка, то оно характеризуется крайней бедностью регуляторов, фатальной предсказуемостью процессов. Оно актуализирует, по сути дела, одну-единственную стратегию - пищеварительную.
Анализ семиотической природы жестов и поступков, сложных отношений между текстом и внетекстовой реальностью дает основание определить поведение Красной Шапочки как хорошее, а поведение Серого Волка - как плохое.